– Я тебе не верю! – поджала губки Элина. – Если я тебе нравлюсь, почему ты не бросаешься завязывать узелки на моих носочках?
Риз моментально опустился на колено и завязал на носочках Элины сразу три узелочка. Девушка расцвела. Вопрос о красоте ног больше не поднимался. Сообщив еще кое-какие общие сведения о папках, Элина собралась уйти в крайнюю комнату к своим покойникам. А Ризенгри решил начать с живых, которые обращались за помощью. Их было меньше двадцати пяти тысяч. Один из них – Дюшка. Знать бы, как его вычислить…
Глава 10. История болезни вениамина бесова
– Ой, кстати! У тебя не найдется, случайно, лишней чистой тетрадки? А то я из дома ничего не взял, не сообразил.
У Элины просто челюсть отвисла от удивления.
– Да, конечно, если тебе нужна тетрадка, я сейчас принесу. В магазин сбегаю. Он на параллельной улице, рядом, но… Прости за нескромный вопрос, а почему ты сам не можешь пойти в магазин? Риз Шортэндл! Тебе опять плохо! Давай я отведу тебя к Зигмунде.
– Да нет же, – отмахнулся Риз. – Мне не плохо. Просто, понимаешь, я не могу пойти в магазин, потому что забыл дома эти… Ну, как там они у вас называются… Такие круглые или бумажные, вот!
Слова «деньги» на местном наречии или не было вовсе, или Риз его просто не смог откопать в памяти.
– Венька, то есть извини, Герой Риз! Ты как хочешь, но тебе срочно нужно к Зигмунде. Ты говоришь такие странные вещи.
Но Ризенгри категорически не хотел идти к Зигмунде. В итоге сошлись на том, что они пойдут в магазин вместе, и если у Героя Риза какие-то проблемы, то тетрадки ему возьмет Элина. Правда, девочка так и не поняла, что мешает Герою сделать такую простую вещь самостоятельно. Особенно после того, как он завязал на ее носочках сразу три узелка.
Магазин канцелярских товаров оказался самой обычной забегаловкой, построенной на принципах самообслуживания. За прилавком – продавец. На полках – товар. На каждом товаре – ценник. Все как полагается. Тетрадки стоили от пяти баллов. Ручки – от трех баллов.
– Элина, а у тебя сколько баллов с собой есть?
– Как это «с собой»? – не поняла Элина.
Риз подумал, что, наверное, на Земле-4 пользуются только кредитными карточками. На всякий случай он скромно взял самую простую тетрадь за 5 баллов и ручку тоже за 5. Чтобы не вводить свою подружку в излишний расход. Пока он раздумывал, продавец завязал на носочках Элины маленький узелок. Элина гордо сделала вид, что этого не заметила.
– Ну что, взял?
– Ага, вот.
– Ну, тогда пошли.
Элина решительно толкнула плечом дверь и вышла на улицу. Платить она явно не собиралась. Риз выскочил следом, понимая, что продавец сейчас устроит разборку. Но ничего подобного не произошло.
По дороге обратно Элина в раздумье остановилась около одной из витрин и принялась разглядывать какую-то идиотскую широкую шаль с разноцветной бахромой за триста тридцать баллов. Потом решительно вошла в магазин и вышла оттуда уже в шали. С коротенькой юбкой длинная шаль совершенно не смотрелась.
– Ну что скажешь? – кокетливо спросила она Риза, покрутившись.
– Умереть – не встать, какая красота! – соврал Риз.
– Это все слова! – рассмеялась Элина. – А узелочек на память?
– Знаешь, я просто не знаю, какой цвет ниточки выбрать, – нашелся Риз.
Действительно, он не успел выяснить у Лизки точного назначения цветов. Система эта была сложная. Так сразу в ней не разобраться.
– Ой-ой-ой, бедолага! Назначения цветов не знает! Завяжи хоть коричневый на краешке!
Ризенгри так и сделал. Они вернулись в «Скорую помощь». Зигмунда сидела на пороге, подставив лицо солнцу. Увидев сияющую Элину в шали, ибн Тихонова расцвела и бросилась ее обнимать. Риз, уже почти смирившийся с тем, что все коренные жители этой планеты помешанные, молча прошел к своему рабочему месту и открыл наугад первую попавшуюся папку. Первые несколько страниц были портреты, выполненные в карандаше и покрытые тонким слоем воска для защиты от случайного стирания. Совсем детский портрет, постарше, еще постарше. Автопортрет. Куча тестов, результаты каких-то анализов, заключения врачей. Далее – графики типа кардиограмм, опять тесты, опять графики. Толстый отчет номер один, толстый отчет номер два, пять автобиографий – первая
