вышло ни звука, зато пушки бодро стали палить с обоих бортов, а огромная лодка лишь покачивалась, продолжая двигаться вперёд. Мальчишка обернулся, сзади за ними шли сразу пять таких же огромных парусников, с тремя мачтами на каждом. Он с интересом стал рассматривать необычные паруса на кораблях и проснулся.
Сердце стучало, словно он пробежал пять вёрст без остановки, но сон врезался в память, особенно паруса на больших лодках. Ярька попытался запомнить в мельчайших подробностях вид этих парусов, чтобы попробовать при возвращении выстроить такие же. Тем временем парусники добрались до устья Вятки и стали подниматься вверх по её течению, всё сильнее удаляясь от Камы. Два дня плаванья вверх по реке, достаточно широкой, чтобы двигаться встречными галсами, добавили уверенности в управлении парусниками всем рулевым. Особенно понравилось им то, что при потере ветра пушкари и стрелки не давали лодке остановиться, дружно брались за вёсла и выводили её на середину реки, где всегда парус получал необходимую поддержку.
Только на третий день пути на берегах Вятки стали появляться селения, рассматривая их, выселковцы поражались необычному устройству дворов. Капитан велел остановиться, чтобы поговорить с селянами, во время остановки парни и девушки с интересом рассматривали устройство клетей и сеней в избах, обсуждали расположение сеновалов и стаек. Деревенские парни, в свою очередь, разглядывали парусники и просили прокатить. Всех девушек матери благоразумно попрятали в домах, настороженно стояли у домов, не скрывая своих подозрений. Капитан быстро нашёл старосту селения и договорился о проводнике до волока в Северную Двину. Им оказался бойкий парнишка, ровесник Ярьки, устроившийся на его лодке. Проводник три дня откровенно бездельничал, разбираясь в управлении лодок с косым парусом.
Оказалось, лодки под парусом давно известны всем жителям берегов Вятки. Проводник подробно рассказывал Ярьке, что по их реке проходят лодки новгородцев, нурманов, булгар и даже хазарские купцы добираются. Паруса ставят одни новгородцы да нурманы, и паруса у них не такие, как у выселковцев. Чтобы лучше объяснить, вятич нарисовал эти паруса ножом на доске, вышло очень похоже на те, что видел в своём сне Ярила. Вятич же, после трёх дней плаванья, рассказал ему отличия прямых новгородских парусов и косых парусов выселковцев. Проводник оказался разговорчивым парнем и много рассказал о самой Вятке, о плаванье под парусами в больших озёрах, таких, как Ильмень и Ладога. За свои пятнадцать лет он умудрился побывать далеко за пределами Прикамья, даже до солёного моря добирался. Причём до Белого моря на севере и Варяжского моря на западе, сразу до двух морей. Парень стал собирать по вечерам у костра многих выселковцев своими рассказами о варягах и нурманах, о дальних краях и больших городах, таких как Новгород и Великий Устюг. Проводник явно наслаждался вниманием к своим рассказам, надо сказать, что рассказчик он был отличный. Даже простая рыбалка в его изложении, чему завидовал Ярька, становилась настоящим приключением.
В тот день, когда выселковцы свернули из Вятки в её приток, пробираясь к близкому волоку, они впервые встретили не рыбаков, чьи лодки часто попадались по пути. Вниз по течению, навстречу лодкам капитана спускались три гружённые доверху лодки хазарских торговцев. Напуганные количеством встречных судёнышек хазары выстроили своих воинов по бортам лодок, с насторожёнными луками в руках. Купеческая охрана стояла, прикрываясь щитами, напряжённо пропуская мимо себя встречные парусники. Проводник встретил на хазарской лодке своего знакомого, с которым весело перекликался, передавая приветы своим знакомым и родичам. Выселковцы, впервые увидевшие людей иного языка и одетых иначе, забыли о страхе, с откровенным любопытством рассматривали странные одеяния торговцев. Вслушивались в гортанные команды на встречных лодках, прикидывая, с какого расстояния прострелят ружья хазарские кольчуги, если те решат напасть.
Ярька взглянул на капитана и заметил, что тот смотрит на торговцев с таким же интересом, как и все выселковцы. «Как, – удивился паренёк, – разве всезнающий капитан не видел хазар раньше? Куда же мы плывём, если он не бывал в этих краях?» Он не выдержал и задал Сергею пришедшие на ум вопросы.
– Не волнуйся, я знаю, куда надо плыть, – рассмеялся советник волхвов в ответ на волнение своего кормчего, – просто эти хазары отличаются от тех, что встречались мне раньше. В этих местах я проезжал много лет назад, даже река изменила своё русло, чего ты хочешь от людей? Наша с тобой задача проверить волок и запомнить дорогу к нему, чтобы через год легко и быстро добраться сюда.
– Капитан, можно мне поговорить с тобой вечером? – осмелился спросить Ярила, решив приложить все силы, чтобы его не отправили домой через три месяца. Он уже давно искал повод для разговора с Сергеем, рискнув напроситься на разговор.
– Приходи, – коротко кивнул собеседник, провожая взглядом хазарских торговцев.
Весь оставшийся день до ночёвки на берегу парень продумывал, что и как скажет советнику волхвов, как лучше обосновать свои предложения. Однако цепкая память привычно ухватывала все повороты и перекаты, укладывая в голове приметы на берегах и количество притоков. По мнению проводника, до стоянки у волока оставался один дневной переход, он предполагался самым тяжёлым. Река стала совсем узкой, лес по берегам заслонял паруса от ветра. Ярька не сомневался, что свою лодку проведёт даже по
