достигнуть спасительного берега. И боги ясно показали своё благоволение переселенцам, придержав порывы ветра до того времени, когда последний драккар нурманы вытянули на берег и закрепили от ярости бушующих волн.
Глава девятая
– Всё, добрались, – выпрыгнул на берег из лодьи Сергей, едва не упав от неожиданной качки на твёрдой земле. Проведённые в лодке четыре дня дали себя знать, рядом многие переселенцы падали на песчаный берег.
Привыкнув за полтора месяца пути к организации ночлега, мужчины и женщины ловко устанавливали шатры, вытаскивали лодьи подальше от воды, разводили костры, соскучившись по горячей пище. Не прошло и часа, как в ложбине за холмом, укрытые от резких порывов штормового ветра, переселенцы наслаждались отдыхом, с интересом осматривая землю, где им предстоит жить. Несколько крупных отрядов князь выслал на разведку, с ними отправились нурманы, знавшие языки племён, населявших Оловянные острова. Ещё по пути, разговаривая с примкнувшими нурманами, Сергей с удивлением узнал, что почти всё северное побережье острова заселено варягами и викингами, причём некоторые селения существуют сотни лет. Сам сыщик в школе изучал немецкий язык и о географии Британии, как и её истории, имел весьма смутные представления. Единственная дата, что он твёрдо запомнил, да и то из «Алисы в Стране чудес», это высадка Вильгельма Завоевателя в 1066 году от Рождества Христова. Что касается других исторических сведений, тут, кроме встречи Робин Гуда и Ричарда Львиное Сердце в шервудском лесу, да путешествия мушкетёров в попытках спасения короля Карла, ничего более конкретного капитан не мог припомнить.
Викинги рассказали, что английский король Вильгельм умер три года назад, и сейчас его сыновья делят наследство, совсем как на Руси, где двадцать лет дерутся между собой наследники Ярослава. Сергей терзался сомнениями, тот ли это Вильгельм или другой, но дело сделано, славяне добрались до берегов Британии, отступать никто не собирался. Князь Ярослав за время плаванья убедился в преимуществе огнестрельного оружия над хвалёными нурманами. Он сбросил свой провинциальный комплекс нерешительности и горел желанием прощупать английские войска, тем более что вожди викингов обещали победу над любым врагом. Лосев несколько недель плыл в одной лодье вместе с князем и не упустил возможности обработать того по части сохранения единой государственной власти. Из курса истории государства и права сыщик знал, что феодальная раздробленность в Англии была значительно меньше, нежели во Франции, не в последнюю очередь из-за грамотного выделения земель королями своим баронам и графам.
Английские короли, начиная с Вильгельма, не оделяли щедрой рукой своих соратников большими областями своего королевства. Кто уж их надоумил, неизвестно, но короли нарезали земельные участки небольшими порциями в различных частях своего королевства. Таким образом, достигались сразу несколько оригинальных и полезных королевству и его жителям эффектов. Во- первых, вынужденные передвигаться из одного своего надела в другой, чтобы уследить за порядком и доходами, графы и бароны стали заинтересованы в развитии и обустройстве дорог во всей Англии. Постоянные разъезды по хозяйственным делам оставляли баронам мало времени для политических интриг, что возникают обычно от безделья и скуки. Это второй плюс, а третьим стала заинтересованность всех феодалов в сохранении королевства как такового, иначе их наделы могли оказаться в разных странах, у разных королей. Английские феодалы, в отличие от французских, польских, немецких и русских, оказались кровно заинтересованными в сохранении территориальной целостности королевства, независимо от отношения к самому королю.
Все эти доводы не уставал повторять Сергей князю, оставив последний аргумент сохранения страны напоследок. Перед отплытием от берегов Скандинавии в сторону Британии капитан пригласил Судислава к князю, где заявил обоим, что главным способом сохранить славянскую веру в сильном государстве считает изменение принципа наследования. Два года общаясь с власть имущими славянами, Сергей не мог не заметить их странную ограниченность, когда дело касалось наследования. Все собеседники понимали, что феодальная раздробленность, произошедшая на Руси после смерти Ярослава Киевского, гибельна для страны, почти сразу распавшейся на удельные княжества. Все соглашались, что единственная возможность сохранения любого княжества или хозяйства суть единая сильная власть. Как говорится, две хозяйки на одной кухне не уживутся. Никто с этим не спорил, пока дело не касалось его самого и его детей-наследников.
– Как я могу оставить младшего сына без наследства, без доли в моём уделе? – едва не кричал на капитана Ярослав. – Что скажут мои бояре и дружинники? Меня вся родня опозорит, да и родную кровь нельзя бросить без удела. Ты хочешь, чтобы мои младшие дети в нищете жили, меня проклиная? Как только язык повернулся такое непотребство высказать, как ты мог предложить такое?
Много раз пытался изменить губительную привычку раздавать всем сёстрам по серьгам, а всем детям по уделам, Лосев, разговаривая с князем, Судиславом, Бранко и старостами общин. Именно в этом направлении он наткнулся на глухую стену непонимания, родительская любовь славян стояла камнем преткновения перед любыми разумными аргументами и доводами. Сейчас он предпринял последнюю, самую решительную попытку повлиять на Ярослава, поскольку бездетный Судислав в целом начал склоняться к предложению сыщика о единонаследии.
