– Элрой, это ты?!
– Кхм, – немного озадаченно произнес блондин. – А могли быть варианты?
– Не могли, а были! – заявила рыжеволосая голова, с жадным любопытством уставившись на ночного гостя. – Так вот, значит, кто ест мое варенье… – задумчиво протянула она, придирчиво рассматривая долговязого посланника Саймы в полном служебном облачении. – Ну да, такую каланчу прокормить сложно.
Эл перевел удивленный взгляд с обитательницы подушки на ведьму. Потом задумчиво почесал подбородок и не менее задумчиво спросил:
– Джемма, сладкая моя, а это… что?
– Не что, а кто! – возмутилась оса.
– Надо же, оно еще и разговаривает! – в свою очередь умилился жнец, откровенно издеваясь над пострадавшей.
– Эл, прекрати! – поморщилась ведьмочка, не оценив его иронии. – Олли-о пострадала, защищая меня от Варфаламеи! – воскликнула она, укоризненно глядя на блондина, с лица которого стремительно сползала улыбка.
– И где эта ведьма сейчас? – метнувшись к говорящей голове с явным намерением выведать все и немедленно, спросил жнец.
Сыщица закатила глаза и обреченно вздохнула, после чего выразительно посмотрела на нависшего над ней мужчину и мрачно проговорила:
– Прости, приятель, но в связи с некоторыми личными проблемами я за ней проследить не сумела. Пока на полог Саймы любовалась, пока от приглашения ее посланника отбивалась, потом из забытья еще долго выплывала… За это время твоя драгоценная лиловая тварь успела сбежать.
– Жаль, – только и сказал Элрой.
– Ну ты… – Олли-о скривилась, после чего презрительно выдавила: – Жнец!
Парень пожал плечами, мол, какой есть, и принялся доставать из ножен свой заплечный меч.
– Эй-эй, чего это ты делаешь, умник? – нахмурилась заметно занервничавшая оса.
– Да вот думаю одним махом избавить вредную оборотниху от мучений и… себя от конкуренции на Джеммины вкусности, – нарочито серьезно произнес он.
– Оборотня! – рявкнула она раздраженно и, заметив, как подрагивают уголки мужских губ, обиженно засопела.
Зато оживилась ведьмочка. Опустив на придвинутый к дивану столик банку с вареньем и ложку, с которой недавно кормила осу, девушка попросила:
– Эл, миленький, посиди с Олли-о, пока я вниз схожу. – Джемма посмотрела на жнеца с такой надеждой, что тот тут же заподозрил подвох и нахмурился. – Ей обязательно надо есть, чтобы выращивать недостающие части тела, а у меня ничего почти не осталось тут… Я быстренько приготовлю что-нибудь и вернусь. Посидишь? – О том, что на кухне брошен в одиночестве спаситель со странными глазами, Джемма умолчала.
– С ней-то? – Блондин одарил сыщицу не менее оценивающим взглядом, чем недавно она его. – Ну-у-у не знаю, – протянул неуверенно.
– Эл, прошу тебя! Мне очень надо на кухню, – взмолилась ведьма.
– Ладно, фея, – согласился он. – Посижу я с этой язвой рыжей, но… только за поцелуй!
– Эл…
– Погоди, я еще не договорил, – прервал девушку жнец. – Поцелуй с тебя сейчас и что-нибудь вкусное, когда вернешься с кухни! – довольно ухмыльнулся мерцающий наглец.
– Да ты авансом уже нажрал на пять лет вперед! – возмутилась Олли-о.
– Эл, давай я тебе не сегодня, а завтра… кекс испеку с яблоками, – предложила ему ведьмочка.
– Два! – тут же сориентировался Элрой.
– А мне три, – решила не отставать от блондина оса.
– Почему три? – в один голос отозвались Джемма и жнец.
– Потому что я, во-первых, болею, во-вторых, мне придется терпеть этого жуткого типа, пока ты будешь торчать на кухне, ну и, в-третьих, я очень люблю кексы, – важно перечислила голова, после чего хихикнула, глядя на вытянувшиеся лица обоих, и устало проворчала: – Иди уже, чудо лиловое, все со мной будет хорошо.
– Эл, я на тебя рассчитываю! – подскочила со стула ведьма и, от души одарив собирателя душ поцелуем, скрылась за дверью.
