Смач чувствовал себя так, будто пер на своем горбу в поселение пару тяжелых узлов с добычей. Причем пер не откуда-то поблизости, а, скажем, из тех же Гнилых зубов… Он взмок, тяжело дышал, а ноги начали слегка подрагивать от напряжения. А вот сам лидер даже не запыхался. Хотя дышал он как-то странно. Если молодой «копач» правильно понял, «руигат» сначала наполнял грудь воздухом двумя короткими последовательными вдохами, занимающими два шага, а затем уже за три шага полностью выдыхал набранный воздух. После чего начинался новый цикл. Два шага – вдох, три – выдох. Но так дышал только он один. Все остальные неслись вперед, хрипя и со свистом втягивая воздух, при этом попутно утирая пот и ругаясь сквозь зубы.
Спустя минут пять «руигат», за спиной которого все это время продолжались все эти сипы и всхлипы, недоуменно оглянулся, после чего усмехнулся и сбавил темп движения настолько, что остальным удалось перейти с бега на шаг. Но ненадолго. Шли они где-то минут пятнадцать, после чего вновь перешли на бег. А спустя двадцать минут – опять на шаг.
Неизвестно, сколько бы продолжались эти мучения, но, слава Небесным, один из спутников Смача, неловко перепрыгнув через кучу обломков, подвернул ногу. Впрочем, это было немудрено. На четвертом часу подобного движения у молодого «копача» и самого ноги уже дрожали и подгибались от усталости. Так что когда громко топавший впереди него худой «вольняшка» неуклюже оттолкнулся от криво лежащего крупного обломка стены и, перепрыгнув на кучу камней, в следующее мгновение рухнул под хруст щебня и дикий вопль, Смач испытал не сочувствие к упавшему, а… радость от того, что наконец-то появился повод обессиленно упасть на задницу и больше никуда не двигаться. Судя по тому, что рядом с ним точно так же с явным облегчением повалились на землю и другие (ну, кроме лидера, конечно), состояние у подавляющего большинства их сборной команды было приблизительно одинаковым.
– Экий ты неловкий, – хмуро бросил «руигат», разворачиваясь и присаживаясь на корточки около стонущего и вцепившегося в лодыжку парня, потом поднял взгляд, обвел им остальных и хмыкнул. – Вот вроде как с детства в этих руинах живете, а ходить по ним ни хрена не умеете. Ну как так-то?
Присевший на обломок в паре шагов от Смача дюжий мужик лет сорока, несмотря на возраст, державшийся во время всех этих часов бега несколько лучше остальных, криво усмехнулся:
– Ходить-то мы умеем, а вот скакать как лошаки по развалинам – не приучены. По руинам надо ходить сторожко, осматриваясь и прислушиваясь, а не несясь как ошпаренные. Руины – они такие, тут ежели не сторожко – голову потерять можно запросто. – В голосе мужика явно чувствовалось неодобрение.
– Если так топать, то, конечно, ничего не услышишь, – усмехнулся «руигат», доставая из небольшого бокса на левом бедре какой-то совсем тонкий цилиндрик синего цвета, после чего кивнул лежащему: – Хватит скулить – снимай башмак.
Когда травмированный, поскуливая, разулся, «руигат» ловко ткнул цилиндриком прямо в начавший опухать подъем ноги, после чего повернулся в сторону дюжего и произнес:
– А если двигаться так, как ты говоришь, то никуда не успеешь. – После чего поднялся на ноги и приказал: – Значит так, нашему болезному надо минут двадцать, чтобы его нога пришла в более-менее нормальное состояние, поэтому на это время – привал. Можете попить и отойти оправиться. И вот еще что… – Он выудил откуда-то небольшой прозрачный блистер с несколькими синими пилюлями и швырнул в сторону мужика. – Принимать каждый по одной таблетке.
– А что это? – настороженно поинтересовался еще один из команды.
– Комбокомплекс из витаминов, микроэлеметов и адаптаторов. Вы за сегодня получите такую нагрузку, которая до этого у вас случалась нечасто. – Он на мгновение задумался, хмыкнул, а потом продолжил: – А возможно, и никогда. Но там, куда мы придем, подобная нагрузка будет считаться легкой разминкой. Так вот, чтобы вы сразу не сдохли, воспользуемся сегодняшним перенапряжением хотя бы нескольких групп ваших мышц для того, чтобы вас хоть чуть-чуть подкачать. Но без медикаментозной поддержки вы в этом случае завтра еле ходить будете. А это поможет.
Следующие несколько часов Смач запомнил плохо. Впрочем, и запоминать там было особенно нечего. Они бежали и шли, шли и бежали, а потом снова бежали и шли…
До места, где должна была начаться их новая жизнь, Смач со товарищи добрались только на восьмой день пути. Причем до самого последнего момента ничто не предвещало того, что их путешествие близится к концу. То есть почти до вечера они все так же бежали и шли, шли и бежали. Как обычно через час после полудня остановились на короткий привал, во время которого получили по ставшей уже привычной синенькой таблетке, а затем вполне себе обыденно втянулись во все тот же ритм – пятнадцать минут бег, пятнадцать – ходьба. Ну, со всякими подлянами, которые этот сволочной «руигат», прости Небесные за худые слова, время от времени им устраивал: то потащит напрямик через ноголомные завалы, то вброд через ручей глубиной по пояс, то заведет в какой- то жуткий лабиринт, выбираться из которого можно, только штурмуя верхушки стен обрушенных зданий… Ну и так далее. Так что когда их лидер свернул к какому-то засыпанному обломками, гнутой арматурой и другим строительным мусором оврагу и дал команду
