– Что-о-о-о? – Пламенная просто полыхнула возмущением. – Да как вы смеете!..
Но Ямамото не дал ей закончить рвущуюся из груди тираду. Он резко встал и, стремительно развернувшись, подошел к стеллажу, на котором навалом лежали какие-то приборы, устройства и инструменты. Когда он вернулся к столу, у него в руках был незнакомый ей предмет, состоящий из длинной деревянной ручки с массивным металлическим набалдашником.
– Позвольте вашу руку, – негромко попросил адмирал.
– Что? – не поняла Тэра.
– Руку, пожалуйста, – несколько виновато улыбнувшись, повторил Ямамото. Пламенная, бросив на него недоуменный взгляд, протянула ему ладонь. Адмирал осторожно взял ее пальцами левой руки за запястье и мягко, но твердо прижал ее руку к столу. А затем…
– Ай!!! – Пламенная резко выдернула свою руку из его цепких пальцев и, подвывая от боли, ошеломленно уставилась на него.
– Что вы…
– Это молоток, – наставительно произнес адмирал. – Он предназначен для того, чтобы резкими, сильными движениями забивать в дерево нечто заостренное металлическое. Но если им ударить по пальцу, даже по самому кончику, кость ломается и человек испытывает боль. Сильную. Такую, какую только что испытали вы. Или даже сильнее. Потому что я лишь слегка стукнул вас. Этим, – он потряс молотком, – можно раздробить фалангу пальца буквально в песок. А у вас только ушиб.
Тэра со страхом смотрела на сидящего перед ней инопланетника. Что с ним происходит? Насилие настолько нарушило его психику, что он начал терять разум? О, боги, а как же Иван? Неужели он тоже скоро… А как остальные? Вдруг это заразно и все, кто находится в Бункере, вот-вот начнут превращаться в таких же? Пламенная вздрогнула и затравленно оглянулась. Ямамото усмехнулся.
– Не беспокойтесь, я не сошел с ума. Просто… боль – очень интересное ощущение. Она – реакция организма, показывающая, что этот самый организм сознательно или неосознанно делает что-то неправильно, не так, опасное для этого самого организма… И организм реагирует на нее инстинктивно, выбрасывая в кровь вещества, провоцирующие человека изменить свое поведение, которое приводит к подобным ощущениям. Например, не хватать раскаленную сковородку голой рукой, не отвлекаться при работе на токарном станке или, скажем, лучше запоминать урок и больше не получить от учителя ударом линейки по пальцам. И можете быть уверены, если некое знание или умение в памяти человека оказывается накрепко связано с болью, оно запоминается намного дольше, нежели в любых других случаях… То есть, конечно, в жизни случается разное, но чаще всего боль – благо. И при общении с человеком – ребенком ли, учеником ли, подчиненным ли – не стоит отказываться от… корректирующего воздействия боли. – Он сделал короткую паузу в этой своей совершенно непонятной тираде, снова улыбнулся и продолжил:
– Но применять ее следует очень точно и дозированно. То есть ни в коем случае не тогда, когда… ну, например, когда тебе хочется как следует стукнуть ребенка, ученика или подчиненного, потому что ты переволновался за него или тебе требуется просто выплеснуть раздражение либо свой собственный страх. Наоборот, боль нужна только в том случае, если тебе надо хладнокровно и выверенно зафиксировать проступок или ошибку кого-то из них в его собственной памяти. Чтобы понял, запомнил и никогда так более не поступал. И никак иначе.
– И зачем вы мне все это рассказываете? – морщась и придерживая здоровой рукой больную, палец на которой уже почти в два раза увеличился в объеме, раздраженно спросила Тэра.
Ямамото улыбнулся и… с размаху саданул молотком по тому месту на столе, где лежала ее рука. Но Пламенная успела отдернуть руку и отшатнуться, испуганно глядя на адмирала. Тот же убрал молоток и невозмутимо продолжил:
– Затем, чтобы вы осознали, что в умелых руках боль – это очень мощный инструмент. Видите, достаточно одного удара, чтобы вы прекрасно поняли, что надо делать, чтобы молоток не доставил вам боль. Доля секунды – и накрепко усвоили это. Гораздо быстрее, чем это произошло бы, если бы я вам об этом просто рассказал. Не так ли?
Тэра стиснула зубы и осторожно кивнула. Мало ли что придет в голову этому сумасшедшему. Она осторожно покосилась на дверь. А если вскочить и броситься… Ямамото грустно улыбнулся.
– У вас, как и любого человека, двадцать пальцев. Они состоят из пятидесяти шести фаланг. – Адмирал сделал короткую паузу, а потом спросил: – Скажите, сколько из них потребуется разбить молотком, прежде чем вы ответите на все вопросы, которые вам зададут о «руигат» и наших планах?
Пламенная вздрогнула и, отвернувшись от двери, ошеломленно уставилась на сидящего перед ней… сидящее перед ней чудовище. Потому что люди просто не способны не то что совершить, но даже помыслить подобное! Ни один Деятельный разумный не способен…
