Тут дверь осторожно приоткрылась, и вошла Александра. Она несла поднос с дымящимися чашками и блюдом с плюшками.
– Извольте отведать!
– Благодарю, – улыбнулся Григорий.
Дождавшись, пока жена покинет кабинет, Поликарпов сказал:
– Вы совсем не похожи на того Василия Сталина, которого я видал еще этой зимой.
– Новую жизнь начал.
Конструктор поднялся и стал ходить.
– Восемь самолетов будут, – сказал он, – на доброе дело не жалко. Но у меня такое впечатление, что миссия, которую вы затеваете, не получила одобрения вашего командования. Оно о ней, скорее всего, и не догадывается. С другой стороны… Чем я-то рискую? Мой, как вы его назвали, «По-7» так и не пошел в серию…
– Надо спасти и человека, и самолет.
– И то, и другое – очень сложно.
– А я не один.
– Вы можете погибнуть.
– Все мы внезапно смертны.
– Хорошо, Василий Иосифович, самолеты будут! Надеюсь, вы откроете мне вашу тайну после возвращения? Кого именно вы спасли?
– Обязательно.
Быков встал, оправляя китель.
– Позвольте откланяться.
– А плюшки?
– Хм… Придется задержаться!
Душистому чаю и плюшкам было уделено полчаса, после чего Быков покинул-таки гостеприимный дом.
Посидел в машине, словно собираясь с силами, да и поехал из Москвы долой, выбираясь к Кунцево.
По узкой извилистой дороге проехал Фили и выбрался на Знаменскую дорогу, которую позже назовут Красногорским шоссе.
И снова к «ЗИСу» прицепился «хвост» – все тот же «Опель».
Добравшись до деревни Калчуга, Григорий свернул к госдаче «Зубалово-4» и покатил сосновым лесом.
«Опель» проехал мимо.
Неужто совпадение? Ага, щас…
Кому-то он нужен. Знать бы, кому.
Смеркалось.
Глухие железные ворота в высокой кирпичной ограде наплывали, качаясь в свете фар.
Приехали.
Домой, так сказать. На госдачу «Зубалово-4».
Еще до революции тут развернул строительство нефтепромышленник Зубалов, отгрохав четыре кирпичных дома. Весь участок огородил стеной почти в два человеческих роста, да еще и башни по углам поставил.
А Сталин любил все крепкое, надежное и защищенное.
Интересно, что Иосиф Виссарионович, высматривая усадьбу под резиденцию, остановил свой выбор на самом маленьком из четырех зубаловских домов, стоявшем в глубине огороженного двора, но двухэтажном.
Поприветствовав охрану – те взяли под козырек, – Быков прошествовал на территорию «дальней дачи», как Сталин называл это имение.
Парк, сад, теннисный корт, оранжереи, конюшня – не хило…
Да и убранство самого дома явно отличалось от пролетарских стандартов: на стенах – старинные французские гобелены, в окнах нижних комнат – разноцветные витражи.
Резной буфет в столовой, старомодная люстра, часы на камине.
Не дурно, совсем не дурно.
В этой-то обстановке и провел свое детство Васька Сталин.
После самоубийства жены Сталин редко появлялся на «дальней даче», да и от детей как-то отдалился – Яша, Света и Вася жили в Зубалово под опекой начальника охраны Власика да экономки Каролины Тиль.
