Они и выставили ему «двойку» за невнимательность – влепили очередь.
Мотор заработал с перебоями, скорость резко упала.
– Командир!
– Подбит. Иду на вынужденную.
А «Мессершмиттов» в небе стало побольше.
Три из них начали заходить в хвост быковской «лавочке», но их отсекла пара Орехова.
– Командир! Как ты?
– Все в порядке. Тяну к нашим.
Два «мессера» все же прорвались, «уцепились за хвост» поврежденной «лавке».
Сражаться с ними Быков никак не мог, но и легкой добычей становиться он тоже не хотел.
Оставалась одна возможность – маневрировать.
Надо было уловить то мгновенье, когда «Ме-109» откроет огонь – и резко уйти под трассу.
Тут главное – не допустить прицельного огня.
И раньше маневр не сделаешь, и запаздывать нельзя – лови момент.
Первый из «мессов» выходит на прицельную дистанцию, носом уже водит…
Быков бросил «лавку» со скольжением вниз и в сторону.
Огненная трасса прошла выше, и тут же над Григорием проскочил «худой».
Не вышло!
Немец возвращался к своим, в растянувшуюся цепочку самолетов.
Заходит на атаку второй…
«Ла-5» опять увильнул, но тут Быкову не повезло.
То ли он сам замешкался с уходом, то ли немец нажал гашетку раньше, чем надо было, а только пули дробно ударили по бронеспинке.
Самолет затрясло – снаряд отбил кусок лопасти винта.
Третьего захода «мессеры» не сделали, на них самих напали «лавочки» и «яки».
Однако Григорию лучше не стало – самолет терял высоту.
А без нее как дотянуть до своих?
Хотя нет, вон и траншея показалась.
Живем!
Мотор заглох. Только ветер гудит, обтекая планирующий самолет.
Быков покрепче вцепился в рукоятку – посадка будет «на живот».
И снова будто градины колотятся о бронеспинку.
Добить решили, гады?
Самолет вздрагивает, как живой, что-то лопается в нем, взрывается…
Земля с грохотом «напрыгнула» снизу, и Быков с маху ударился головой о приборную доску.
Очнулся он почти тотчас же. Болела голова и разбитое лицо, ломило в висках.
До слуха смутно доносился гул моторов.
– В принципе, – вяло подумал Григорий, – он правильно сделал, что не стал с парашютом выпрыгивать.
Любителей пострелять тут предостаточно…
В вышине крутились «лавки», «яки» и «мессеры».
Парочка «Фокке-Вульфов» подошла, словно сменяя «худых» – двойка «Мессершмиттов» стала пикировать.
Надо полагать, хотят его «лавочку» на земле сжечь. Хрен вам…
Отстегнув привязные ремни и лямки парашюта, Быков полез вон из кабины.
Голова, как колокол. Гудит. Все будто в тумане.
Перевалившись через борт, Григорий упал на крыло, сполз на землю, потащился прочь.
И снова вырубился.
Когда пришел в себя, в небе было пусто.
И чисто.
Зато воздух гудел и шатался от близких взрывов.
