Когда стало вечереть, Быков доехал на метро до станции «Площадь Свердлова» и вышел в город.
Остановиться в гостинице «Москва»?
Григорий оглянулся на солидное серое здание. Можно…
Быков перевел взгляд на знакомый дом у начала улицы Горького.
Или «дома» переночевать?
А что? Он же обещал навещать…
И вообще как-то он соскучился, что ли…
Странно? Возможно, именно в этом проявляется «полиментализм» его натуры?
То, что осталось в нем от Василия Сталина, притягивается к родному и близкому? А что?
Если уж даже татушка на плече проявилась, отчего бы в нем не задержаться кусочку сталинского сознания, маленькой дольке души?
Наверное, он никогда не узнает, куда девалась «бессмертная субстанция, нематериальная сущность» Василия Иосифовича. Перенесло ли ее в будущее, осуществляя этакую межличностную рокировку? Бог весть…
Слушай, Григорий Батькович, а не ищешь ли ты оправдания своему интересу к Гале Бурдонской?
Хорошенькая женщина с великолепной фигурой.
Даже талия на месте, несмотря на двух детей.
А у тебя давно уже секса не было…
Быков поморщился. «А в СССР секса нет!»
Да при чем тут это?
Он реально скучает по детям Василия Сталина, хотя никогда не был замечен в чадолюбии.
Но они такие милые, забавные. Беззащитные.
Быть может, стоит даже говорить о том, что это отныне его долг – помогать жене и детям Василия, не лишать их «отца».
Малышня-то не виновата в том, что случилась эта дурацкая «рокировка».
Дурацкая?
А что? Много ли приятного в том, чтобы тебя принимали за другого?
Вот, у него на кителе сияет, переливается Золотая Звезда.
Он ее заслужил.
Он! Гриша Быков!
А вручили орден, получается, Василию Сталину… Обидно-с!
Хотя… Тут сложно.
Если разобраться, ему интересно не быть Сталиным, а прожить за того жизнь по-новому. По-своему.
Коли уж не получилось у него исправить ошибки в Гришином житии, то хоть Васино выправить.
Не допустить житейских ляпов, выровнять, выпрямить кривую «мировую линию» Василия Иосифовича.
И тут уж никак не обойти семью.
Развестись с Галиной проще простого, вот только развод – это всегда проигрыш. Для обоих.
А для детей – это крушение мира…
Вздохнув, Быков направился вверх по улице Горького.
Ничего еще не решив для себя, он уже действовал. И ощущал при этом облегчение.
Стало быть, верным путем идет товарищ…
Немного робея и злясь на себя за это, Григорий поднялся на знакомую лестничную площадку и постучал.
Еле слышный топоток, и дверь открылась.
На пороге стояла Галина.
Слегка встрепанная, в халатике и тапках со смешными помпонами, она выглядела очень хорошенькой, а румянец и блеск в глазах придавали ей еще больше живости.
– Ты пришел! – негромко воскликнула она.
– Да, вот…
Быков шагнул в прихожую, и Галя порывисто обняла его, прижалась…
Наверное, Григорий смог бы совладать с собой, но вот беда – он этого не хотел.
Близость женщины кружила голову, и все те сложные умопостроения, которые одолевали его совсем недавно, рассыпались,
