К моменту появления дорогих гостей я успела так себя накрутить, что теперь казалась самой себе натянутой тетивой, готовой лопнуть в любую секунду.
Меня вдруг начало знобить. Захотелось обхватить плечи руками, сжаться в комок, но было велено встать навытяжку, не шевелиться и не разговаривать.
Спасибо хоть дышать не запретили…
Гостей оказалось шестеро. Пятеро мужчин и женщина, все, как на траур, одетые в черные костюмы. Руководители МВА степенно прошествовали на центральный балкон и встали у самого его края, однако начинать церемонию не спешили.
Вскоре стало ясно, чем вызвана эта задержка. Все ждали появления… Провидицы. Оказывается, ее святейшество тоже пожелала полюбоваться на радаманский «улов». Бесшумно вплыла в зал и замерла чуть поодаль от остальных членов Совета. Как всегда, в своем неизменном балахонистом одеянии и светлой вуали, полностью скрывавшей ее лицо. Которое, с одной стороны, очень хотелось увидеть. С другой – сомнительно, что ее святейшество прятала внешность из ложного кокетства, а значит, вряд ли под вуалью обнаружится что-то прекрасное.
При появлении этой загадочной женщины даже те, кто еще продолжал шептаться, нарушая приказ, тут же умолкли. В зале воцарилась абсолютная, давящая на психику тишина. Глазеть на балконы уже не хотелось.
Речь первого оратора прямо-таки искрилась позитивом. Нам несколько раз повторили, какие мы все здесь счастливчики, этакие баловни судьбы, и какое блестящее будущее ждет каждого выпускника академии. Что нашим порабощенным планетам несказанно повезло оказаться под каблуком у Федерации, которой с сегодняшнего дня мы должны будем служить верой и правдой.
После этих слов эстафету переняла холеная женщина в строгом элегантном платье и укороченном пиджачке с крупной пуговицей-бриллиантом. Простая стекляшка так бы не сверкала, да и побрезговала бы эта фифа надевать на себя скромную бижутерию.
Модница оказалась краткой. Поздравила нас с поступлением в МВА, пожелала успешной учебы, а потом велела повторять за ней слова присяги.
Будто со стороны слышала я свой собственный голос; какой-то неживой, бесцветный. В завершение каждому кадету было велено поднять вверх левую руку – жест, символизирующий покорность и верность сильным мира сего, – в которую и должны были уже сегодня вживить наноустройство.
После чего всех кадетов поздравили с чудесным началом новой жизни, посоветовали каждый день выкладываться по полной, быть терпеливыми и исполнительными, и тогда все у нас будет просто зашибись.
Прямо не жизнь нас ожидает, а сказка. Вот только у сказки оказался уж больно мрачный пролог.
Обед прошел в молчании. Не знаю, как у остальных кадетов, а у меня церемония знакомства с Советом почему-то оставила на душе неприятный осадок. Судя по лицам друзей, те тоже особой любовью к руководству МВА не прониклись и теперь морально готовились к предстоящей микрооперации.
Пока находились в столовой, я все глаза проглядела, надеясь увидеть Диона. Но стажер будто сквозь землю провалился. Не хотелось думать, что он улетел, даже не попрощавшись.
Хотя, возможно, ему просто не дали времени, забрали с базы сразу же по возвращении с Радамана. Зная подлый характер Даггерти, я бы этому ничуть не удивилась.
После обеда решила все-таки попытать счастья и отправилась на поиски Диона. Начать решила с визита к Хшэню. Авось не станет выделываться и подскажет, куда подевался его подопечный.
На сей раз мне повезло. Сэнсэй был не один, а в компании своего стажера. Что-то втолковывал тому вкрадчивым, тихим голосом, после чего мужчины церемонно друг другу поклонились, и Дион, попрощавшись, направился к выходу из зала.
Я тут же шмыгнула обратно в коридор и принялась ждать выпускника, неосознанно кусая в нервном волнении губы.
Как сказать человеку, что жизнь его летит под откос только из-за моих заморочек с Рейном? Если бы не знакомство со мной, Диону бы не пришлось покидать академию, друзей, привычную ему обстановку. Даже боюсь представить его реакцию, когда узнает, кто перечеркнул его будущее.
Парень заметил меня и расплылся в так хорошо знакомой мне улыбке. Искренней, нежной. Не то что у Даггерти. Тот только и может, что скалиться как гиена.
Судорожно сглотнув, пожелала себе удачи и начала неловко:
– Прости, что…
– Это ты меня прости, – заявил вдруг Дион… радостно. – Из-за сборов я забыл про все на свете. А должен был еще утром тебя найти и все рассказать. – Радость в его золотисто-медовых глазах чуть притупилась, уступив место грусти. – Шиона, я улетаю.
