подозрительно затрещала.
Тяжелый день.
– Шиона, – раздалось у меня за спиной, близко-близко.
Нуна за руку больше не держала, поэтому нужно было срочно искать себе новую опору. Может, прислониться к Рейну?
– Ась? – Наверное, я слишком резко повернулась, потому что перед глазами сначала все потемнело, а потом стало двоиться. Передо мной стояли два Даггерти в элегантных темных костюмах. На каком же из них мне повиснуть? С трудом удалось сконцентрироваться на одном.
Рейн укоризненно посмотрел на опустевшие благодаря моим стараниям бокалы и, взяв один для себя (как ни странно пока еще полный), склонившись ко мне, негромко проговорил:
– Напомни мне убить Флара за то, что заставил тебя обрядиться в это вульгарное шмотье.
Ну это мы с радостью!
– То есть ты к этому никакого отношения не имеешь? – недоверчиво уточнила я.
Кажется, алкогольный шок начал проходить, и меня понемногу отпускало. По крайней мере, Рейн больше не двоился.
– Я бы предпочел застать тебя за мойкой полов, – с серьезным видом заявил Даггерти. – А так мне придется разбираться как минимум с тремя мужиками, которые, даже когда я рядом, продолжают на тебя пялиться.
«И правильно делают!» – неожиданно для себя самой решила я.
Пусть тоже попереживает. Конечно, не так, как
Кажется, после этого вечера я возненавижу блузки с пуговицами.
– Что-то мне мало верится, что ты пойдешь с кем-то там разбираться. Неужели ты подвержен столь приземленному чувству, как ревность? По-моему, Рейн Даггерти слишком самоуверен и самовлюблен, чтобы испытывать нечто подобное и тратить свое драгоценное время на выяснения отношений с воображаемыми соперниками. Коммодор считает, что ему нет равных и что невеста от него никуда не денется. Интересно будет на тебя посмотреть, если такое вдруг все-таки случится…
Хмурится. И злится.
А я, оказывается, когда выпью, становлюсь до неприличия смелой. Будет мне на будущее урок.
– Предлагаю продолжить этот разговор в более уединенной обстановке, – справившись с эмоциями, спокойно сказал Рейн и коснулся моего локтя с явным намерением увести из зала.
– Я здесь человек подневольный и не решаю, когда и куда мне уходить, – стряхнув его руку, сообщила я мрачно.
Если честно, злилась в тот момент я не на Рейна, а на ситуацию в целом. Неправильный момент, дурацкие диалоги, и я, никчемная в навязанной мне роли официантки, зачем-то хамлю своему жениху.
Была бы чуть отважней, наверное, послушалась бы его и точно сбежала. И выбросила бы к бесовой бабушке каблуки и поднос.
– Тебе необязательно торчать здесь целый вечер. Твоего отсутствия никто даже не заметит, – не сдавался мой коммодор.
Возможно, в конечном итоге ему бы и удалось меня убедить. Если бы в тот момент к нам не подскочила чрезмерно исполнительная радаманка.
– Милочка, ты сегодня вообще работать собираешься? Или мне за тобой по пятам прикажешь ходить? В вазочках с десертами не хватает ложек. Давай, дуй на кухню и мигом обратно. Одна нога – здесь, а другая – там.
Рейн, кажется, собирался ей возразить, но женщина, схватив за руку, уже тащила меня к выходу из зала. В тот момент мне совсем стало за себя обидно. Надоело, что каждый пытается мной понукать, указывает, куда идти и что делать.
Я не стала задерживаться и, как только отделалась от предприимчивой командирши, сразу поспешила в коридор. На кухне спросила у девятирукой дамы, украшавшей марципановыми розочками сразу несколько тортов, где можно раздобыть столовые приборы, и, получив ответ – в смежной с кухней каморке, – толкнула указанную кондитером дверь.
Оказавшись в маленькой комнатушке с высокими стеллажами, прижалась спиной к створке и позволила себе отдышаться. Немного успокоившись, скинула туфли, с наслаждением чувствуя, как боль в ступнях постепенно сходит на нет, и стала один за другим выдвигать ящики в поисках злополучных ложек.
Дверь еле слышно заскрипела. Даже не оборачиваясь, я знала, кто стоит у меня за спиной. Сегодня у Даггерти вечер исполнения желаний. Невесту к нему привели, уединение организовали. Ну прямо не мужчина, а баловень судьбы.
Ложки я все-таки отыскала. Отсчитала десять штук, как было велено, и, прижав к груди свой улов, обернулась к застывшему на входе коммодору. Тот уже успел прикрыть за собой дверь, изолировав нас от всего остального мира.
