К счастью, самой Франчески пока нигде не наблюдалось. Уж с кем с кем, а с ней мне точно не хотелось пересекаться.
Габриэль тоже не просматривался. С одной стороны, меня это радовало. С другой – нет-нет да и чувствовала укол разочарования.
Потягивая из трубочки освежающий коктейль, последовала за ведьмаком в другой зал, где обстановка тоже была довольно непринужденной. Народ разбился на группы. Некоторые просто болтали, некоторые играли в непонятные мне игры. Парочка ведьмаков, развалившись в креслах и задрав ноги на журнальный столик, курили какую-то пахучую дрянь, отчего в помещении стоял приторно-сладкий, терпкий запах.
Снова почувствовала, как голова начинает идти кругом.
– Пойду подышу свежим воздухом, – сказала я, когда моего экскурсовода остановил очередной приятель, и направилась к запримеченной ранее террасе.
Но так на нее и не вышла. Заметила Габриэля в компании незабвенной Франчески. Я замерла как вкопанная. Не слышала, о чем они говорили, зато видела, как близко находились друг к другу. Казалось, еще немного, и он ее обнимет. Начнет целовать.
Воздуха по-прежнему катастрофически не хватало. Не желая любоваться этими мирно воркующими голубками, бросилась к выходу.
Выскочив на улицу, глубоко вдохнула свежий вечерний воздух и ощутила, как сердце снова щемит от боли. Не стоило вообще сюда приезжать. Сделала только хуже. Лучше бы сидела себе за компьютером, просматривала веселые комедии.
Не уверена, что хватит духу туда вернуться. А придется. Хотя бы для того, чтобы спросить у Дарио, какой адрес назвать таксисту. Я, как обычно, понятия не имею, где живу.
– Привет, красавица! – раздался совсем близко громкий, жизнерадостный голос.
– Стефано?
Спрятав руки в карманы джинсов, по улице бодрой походкой шагал учитель английского.
– Как же удачно я вышел прогуляться! – блеснул голливудской улыбкой итальянец, перейдя на английский. – А ты здесь какими судьбами? – И вопросительно покосился на дряхлое здание, стену которого я подпирала.
– Да вот тоже, можно сказать, прогуливаюсь, – постаралась переключить внимание репетитора на себя. Нечего ему глазеть на чужую колдовскую собственность.
– Выглядишь подавленной. Что-то случилось? Может, по бокальчику? – указал взглядом на небольшой ресторанчик через дорогу. В широких окнах горел мягкий свет, и слышалась приятная, ненавязчивая музыка.
– Извини, не могу. Друзей жду, скоро должны подойти, – пришлось слукавить. Не скажу же Стефано, что я на вечеринке в покосившемся «сарае», коим это здание ему представлялось.
Учитель Сандро, кажется, не понял, что ему только что отказали, упрямо протянул руку:
– Ты ждала друзей, а теперь пусть они тебя подождут. Ну же, пойдем, развеешься.
И почему всем так хочется меня сегодня «развеять»?
– Спасибо за предложение, но правда не могу, – улыбнулась, стараясь скрыть раздражение.
– Знаешь, меня уже достали твои отговорки! – зло выплюнул мне в лицо и командирским тоном отчеканил, схватив за руку: – Пойдем!
– Стефано, пусти! – к возмущению прибавился страх. Слишком уж агрессивно вел себя итальянец.
Попыталась выдернуть руку из жесткого захвата, чтобы потом сразу же забежать в дом, но Стефано лишь еще сильнее сжал мое запястье. Наверное, я бы взвыла от боли – казалось, ногти прорезают тонкую кожу, – если бы не внезапная слабость, вдруг охватившая тело.
Последнее, что запомнила, падая на землю, – искаженное в уродливой гримасе лицо. Казалось, оно не принадлежало человеку.
Глава 28
Внезапная простуда прошла, даже толком не успев начаться. После нескольких чашек горячего чая, который Аделаида заставила его выпить, Габриэлю сразу стало легче. Спал жар, в висках больше не ломило, а постепенно и злость, как ни странно, отступила.
На следующее утро, хорошенько выспавшись, ведьмак почувствовал себя будто рожденным заново. Вот только вместе с силами пришло и раскаянье. В который раз он причинил боль своей любимой и теперь мучился угрызениями совести, не переставая напоминать самому себе, какая же он сволочь и скотина.
После завтрака набрал Дарио, намереваясь расспросить того о Руслане. На вопрос, как она, тот ответил:
