Одна из них в данный момент находилась со мной в ритуальной, и я не представляла, как себя с ней, а вернее, с ним вести. Обижаться, после того как Габриэль снова так вовремя подоспел на помощь, не получалось. Игнорировать его, когда он рядом, тоже. Вести себя с ним свободно и непринужденно – вообще из разряда фантастики. После того, что вытворяла прошлым вечером, смотреть на ведьмака, как на просто знакомого, было невозможно.
Благо, сам ведьмак о моих неудачных попытках его соблазнить даже не заикался, и я тоже решила не касаться этой щекотливой темы.
– В доме можешь чувствовать себя спокойно, – поднимаясь с колен, сказал Габриэль. – Здесь тебя никто не тронет, – и усмехнулся, – если, конечно, сама кого-нибудь не пригласишь в гости. В город – только со мной.
– Ну это понятно…
– Если опять приспичит поколдовать, обращайся ко мне, – продолжал инструктировать свалившееся на его голову недоразумение, то бишь меня, зеленоглазый. – И не вздумай чудить с Сандро! Он еще ребенок, которому не терпится дорваться до магии. И себе можете навредить, и окружающим. Нам ведь не просто так блокируют в детстве Силу.
– Есть, сэр! Поняла, сэр! – послушно кивнула я и заискивающе попросила: – Габриэль, а это может остаться нашей маленькой тайной? Не говори ничего родителям, хорошо?
– Не скажу в обмен на клятву быть послушной и во всем со мной советоваться, – подобрел Салвиати.
– Клянусь быть послушной, – с улыбкой повторила я и, не подумав, ляпнула: – Уж я-то свои клятвы, в отличие от некоторых, исполняю.
Сразу вспомнился подлый поцелуй ведьмака в лоб, и щеки залил предательский румянец. Габриэль, кажется, тоже понял, что я имела в виду, и между нами снова возникла эта дурацкая неловкость, сопровождаемая очередным сеансом обоюдного гипноза.
Как же я все это ненавижу!
Себя – за непонятное влечение, Габриэля, за никому не нужную нерешительность. Тоже мне, блюститель морали.
К счастью, смерть от смущения меня миновала. Снизу раздался нетерпеливый возглас Сандро:
– Эй! Ну вы чего там, уснули? Пицца же остывает!
Со всеми треволнениями про ужин мы благополучно позабыли.
– Ты на стол накрыл? – крикнул в ответ старшенький и, сбросив оцепенение, направился к лестнице.
Я последовала за ним.
– К тебе вернулась Сила?
– Да. И, как оказалось, вовремя.
Ужинать решили по-простому, на кухне. К нашему появлению Сандро уже успел застелить клетчатой скатертью стол и расставил столовые приборы. Три коробки с пиццей красовались в самом центре, источая умопомрачительный аромат, от которого у меня сразу же потекли слюнки. Обедала-то я только печеньем и теперь чувствовала, что умираю с голоду.
Младший Салвиати схватил верхнюю коробку и переложил кусок пиццы себе на тарелку. При виде расплавленной моцареллы, украшенной ярко-зелеными листочками базилика и кружочками красного перца, я захлебнулась слюной. Быстренько устроилась рядом с мальчиком и потянулась к вожделенной коробке.
Вскоре мы все дружно уплетали ужин под аккомпанемент старой итальянской комедии, сопровождаемой комментариями обоих братьев. Они объясняли мне шутки, которые я не понимала, рассказывали об актерах и о том, чем те прославились в былые годы.
Покончив с едой, решили продолжить просмотр фильма в гостиной.
Так уж получилось, что на диване мне досталось место посерединке. Младший устроился слева в обнимку с подушкой. Старший справа, на опасно близком ко мне расстоянии. Дальнейший просмотр фильма превратился для меня в пытку. Просто сидеть с Габриэлем рядом, в темноте, разбавленной приглушенным светом экрана, и вздрагивать от редких, случайных прикосновений, вместе с тем снова их ожидая, оказалось настоящим испытанием.
А я натура очень чувствительная, романтичная и легко возбудимая. Да еще и, кажется, напрочь лишенная силы воли. Можно сказать, Габриэлю сказочно повезло, что его брат находился с нами рядом.
Так и не поняла, о чем был тот фильм.
Какое может быть дело до комедии, когда у тебя в жизни происходит такая драма, с вечной дилеммой: быть или не быть? Влюбляться или все-таки не влюбляться?
Фьора утверждает, что я ему небезразлична. Да мне и самой порой так начинает казаться. А иногда, наоборот, возникает ощущение, что он меня на дух не переносит.
