Мое прикосновение им не понравилось. Они плевались едкой жидкостью, обжигающей кожу. В кончики пальцев будто вонзились острые ребра. Мое предплечье обвил клубок кровеносных сосудов, вызвав дикую боль. Каждый орган вопил собственным сердитым голосом. Но я продолжал яростно копаться во внутренностях, разминая каждый склизкий кусок мяса в надежде наткнуться на желчный пузырь.
Я понял, что нашел желчный пузырь, как только до него дотронулся. Он был обжигающе горячим. Я вытащил его из кучи, при этом пузырь громко чавкнул. Кровеносные сосуды вокруг моей руки отвалились, а остальные внутренности тролля обмякли и застонали, словно оплакивая потерю. Я победоносно поднял зажатый в кулак желчный пузырь. Он был размером с мячик для гольфа, на ощупь похож на мокрый шпинат. Он перекатывался в моей руке, словно был наполнен личинками. Я потянулся к холщовому мешку Джека и бросил мелкую оранжевую сволочь внутрь. Осталось еще девять.
Откуда-то со второго этажа послышался скрип раскалываемой древесины. Я вздрогнул, Таб бросился на землю, словно спасался от огня. Наверху заплакал ребенок, и я ждал, что зажжется свет в родительской спальне, но потом вспомнил, что всех остальных в доме шмуфнули. Только охотники на троллей могли претендовать на победу.
С воинственным воплем – он прозвучал скорее как визг – я сменил Кошку № 6 на Клинок Клэр и рассек второй пузырь. Через несколько секунд я достал желчный пузырь, еще через секунду он оказался в мешке Джека. Я протыкал, рассекал и хватал: три желчных пузыря, четыре, пять, шесть, семь, восемь. Стены дома усеяли частицы внутренностей, и я крикнул Табу, чтобы он их тоже вытер. Из окна второго этажа донеслось энергичное хлопанье, как от крыльев летучей мыши – Нульхаллерам явно помешали сделать с ребенком то, что они собирались. Я вскрыл девятый пузырь с достойным восхищения мастерством. Желчный пузырь сразу сдался, запрыгав наверху кучи, я схватил его.
Началась полная неразбериха. Охотники на троллей ворвались в детскую. Зажегся свет, и завязалась битва. Я услышал тяжелое дыхание Джека, рычание АРРРХ!!! и самодовольное сопение Моргунчика. Нульхаллеры не издали ни единого звука, только их кожа хлопала как простыни в прачечной – ведь их глотки лежали передо мной на лужайке.
Тот же самый инстинкт, что помог запомнить боевую технику Джека, подсказал мне, что мы проигрываем. Ударам мечей Джека не хватало завершенности, а АРРРХ!!! издавала слишком много удивленных повизгиваний. Нульхаллеры стали громче, в унисон хлопая кожей. Но больше всего меня тревожило отсутствие одного звука.
Ребенок прекратил плакать.
Я бросил мешок с желчными пузырями и рванул к задней двери.
– Ты что, рехнулся? – прокричал Таб.
Я бросил за спину Кошку № 6, и она вонзилась в землю у ног Таба.
– Если кто-нибудь выйдет, воспользуйся этим, – крикнул я.
– Что? Краска, Джим! Мне велели только оттирать краску!
Даже на такой скорости темные комнаты дома обдавали мавзолейным холодом. Гудящий холодильник, пустые незамысловатые стулья и разбросанные пульты управления кричали о смерти. Если я не потороплюсь, они будут принадлежать мертвецам. Я нашел лестницу и, перепрыгивая через три ступеньки, за считаные секунды оказался в детской, ввалившись в дверной проем, сжимая обеими руками Клинок Клэр.
Стены солнечно-желтого цвета были украшены розовыми пандами. Я заметил эти детали, несмотря на то, что стен почти не видел. Половину комнаты заслоняла черная шерсть: АРРРХ!!! в таком ограниченном пространстве выглядела еще крупнее. Мне не приходило в голову, что в человеческом мире ее размеры могут доставлять неудобства, но дело было именно в этом: тесная комната замедляла ее движения, а Нульхаллеры наскакивали на нее как голодные псы.
Джеку и Блинки повезло больше. Я насчитал пять мертвых Нульхаллеров, лежащих у их ног как изодранные ковры. Остальные яростно сражались, зубы клацали по мелькающим мечам Джека. И хотя его лицо скрывала маска, я распознал восторженную энергичность, присущую только тринадцатилетним. На краткое мгновение я увидел того подростка, каким мог бы стать Джек, если бы шлифовал подачу мяча на бейсбольном поле, вместо того чтобы кромсать жутких существ.
Джек сбил Нульхаллера с ног, ударив его мечом плашмя. Внезапно Моргунчик выбросил щупальце и схватил тролля с такой силой, что содрал с него шкуру. Смерть была мгновенной и кровавой. Шесть мертвецов, осталось еще четверо.
Даже с отсутствующими глотками Нульхаллеры могли разговаривать, безголосо хрипя, а поскольку медальон по-прежнему болтался у меня на шее, то я их понимал. Это были не разговоры. Скорее ритуальные песнопения какого-то гипнотического культа, они повторяли два леденящих душу слова:
– Подмени ребенка.
– Подмени ребенка.
