С севера к Поляне направились войска генерала Граббе. Отряду из шести пехотных батальонов, двух сотен казаков и сотни милиции при двух горных орудиях пройти через горы во второй половине мая было очень нелегко – в это время долины и небольшие ущелья забиты селями, а кручи покрыты льдом. Во время похода случались и стычки с горцами. Когда первый отряд спустился в Красную Поляну, то стало ясно, что местные не ожидали появления русских со стороны вечных снежников. Сопротивления обитатели полян не оказали. С юга другой отряд две недели строил вьючную тропу вдоль Гагринского карниза. Очистив от горцев всю Имеретинскую низменность и устье Мзымты, этот отряд перевалил через Аибгинский хребет и появился на Поляне. Другие колонны одновременно двигались вверх по реке Сочи, потом перевалили через хребет Ахцу возле Монастыря, спустились и также прибыли на место встречи. В целом эта операция, с военной точки зрения бесполезная, на разрозненные кучки горцев произвела ошеломляющее впечатление, разрушая миф о неприступности Поляны.
Войну заканчивали хлопотно.
Отряды разбивали свои лагеря так, чтобы в центре Поляны осталось просторное место для ставки главнокомандующего и для прохождения парадных колонн. Солдаты сносили и сжигали остатки последних черкесских строений, потом чистились, одевались, суетились – все давно отвыкли от парадных мероприятий… И вот наступило 2 июня 1864 года – торжественная дата окончания всей Кавказской войны. Будущая Красная Поляна смотрела на передвижение воинских масс хмуро, тяжелые тучи наползли на высоченные горы. По центру импровизированного плаца гордо возвышались две высокие вековые пихты, их давно срубили. Там и была размещена ставка, в которой жил сам великий князь и его генералы.
Церемониальный марш прошел со сбоями – солдаты устали от горных переходов и постоянных стычек, мучились малярией. После смотра войск великий князь Михаил Николаевич подписал донесение августейшему брату: «Имею счастье поздравить Ваше Величество с окончанием славной Кавказской войны. Отныне не остается ни одного непокоренного племени». Так поляна Кбаадэ и стала историческим местом.
В честь этого события небольшому селению, по просьбе командиров всех собравшихся в Кбаадэ отрядов, великий князь Михаил Николаевич дал наименование Романовск. А русские тогда же назвали местечко еще и Царской Поляной – понятно почему. Переименование ее в Красную связано с переселением сюда греков и эстонцев. Историк Старк, посетивший Поляну и заставший на ней поселение уже семейных солдат, позже явился сюда еще раз. К этому времени здесь обосновались греки – переселенцы из Ставропольщины. Он увидел лишь одну из двух гигантских пихт, от чего негодовал и жаловался на осквернение имени Романовск. Вековые деревья срубили, «чтобы надрать из них драни для своих жалких избушек». Историк возмущался и тем, что греки не стали применять название Романовск. «Великая честь, выпавшая на долю этого селения, честь именоваться фамилией своих государей, у него отобрана! – пишет он. – И кем же? Какими-то ободранными полутурками-полугреками, самовольно здесь поселившимися и самовольно же переименовавшими это историческое название в Красную Поляну! И под этим, ничего не говорящим нашему самосознанию именем местность слывет и ныне». Старк вообще постоянно боролся за политически нужные переименования и крепко возмущался по поводу восстановления старочеркесских названий населенных пунктов: «Даховск обратился в Сочи, Святодуховск в Адлер… Просто позор!»
Так все и было, даже после высочайшего утверждения города Романовска в 1898 году, правительственные почта и телеграф именовались краснополянскими. Происходило это потому, что в черте не возникшего еще города Романовска продолжал существовать поселок Красная Поляна, зарегистрированный по факту во всех официальных инстанциях.
Романовск не состоялся, а название Красная Поляна прижилось.
Познакомившись с общей историей места, я с головой ушел в описания необычайных приключений и подвигов позабытого разведчика – барона Торнау, настоящего авантюриста, находчивого и до безумия смелого офицера. Ему предстояло пройти через множество земель, принадлежащих горским родам, и он это сделал. Описание обоих его походов в подлиннике читалось, словно увлекательный приключенческий роман, весьма талантливо, с литературной точки зрения, написанный им самим – человеком, который сумел буквально прокрасться по еще не покоренному Черноморью. Переодетому разведчику с самого начала угрожала постоянная опасность. Дороги в то время были разбойными. Между Адлером и Сухумом хозяйничали бандиты двух независимых абазинских обществ, занимавших горные склоны около истоков Бзыби и Мзымты. Как тут можно было уберечься, если все преимущества были на их стороне?.. Укрывшись в чаще, они поджидали путешествующих возле дороги, пролегавшей между морем и густым лесом, без разговоров убивали их из засады и грабили. Милое было времечко.
А нам сейчас разве нельзя так же нарваться? Неизвестно, заходят ли черные в лес, во всяком случае, наши охотничьи группы там с ними не сталкивались ни разу. Мы вообще не знаем, чем и как черные питаются, может быть, насекомых собирают. Скорее всего, лес их не интересует, а все хищники на их появление реагируют очень жестко, так что засад на деревьях опасаться не приходится. Зато в городе гугонцы активно осваивают верхние уровни, этажи и крыши. Они не могут долго бежать, но отлично
