неразборчиво попсиховал несколько секунд и отключился, мои неоднократные ответные вызовы ни к чему не привели. Через полминуты тишины трансивер ожил снова. Ничего не разобрать! На этот раз слова, выкрикнутые в эфир взахлеб, пошли раздельно, через усиливающееся в паузах шипение, и один раз я явственно расслышал фразу «У них автоматы!».
Неожиданно помехи пропали, осталось только слабое шипение несущей частоты. И вдруг я услышал отчетливый безнадежный вздох, а спустя несколько секунд – громкий щелчок. Сердце неприятно кольнуло холодом. Так, по обычаю, в ситуациях, когда нормальная связь с вышкой уже невозможна, прощаются с Землей пилоты падающих лайнеров…
Что это было? Чего хотел от меня неизвестный оператор? Может быть, это была отчаянная попытка передать кому-то очень важные сведения, может, просто последний SOS, без надежды на помощь. А я, ответственный за порядок на этой территории, при всем желании ничем не мог им помочь. Куда мчаться, что толку от моей готовности?
Случилась еще одна трагедия: кто-то кого-то зажмурил. Вот не обманывала меня чуйка, дело тут не в черных, на районе начались очередные людские разборки, попытки передела. Неожиданное нападение группы беспредельщиков, занимающихся предварительной радиоигрой, как это было, скорее всего, и в «Пенатах». Бродят они где-то поблизости, скоты… Таких, как Доценко, обходят за три версты, выбирают наиболее слабых.
Сволочей, нападающих на общины, я готов уничтожать лично, без всякой жалости, в аорту вгрызаться буду. В свое время эмчеэсовцы мне предложили: становись, мол, Гарик, Смотрящим на Сочи и вваливай круглосуточно, раз проявился, – инициатива наказуема. Тогда я сперва удивился: Офигеть! Смотрящим, меня! Во где отжиг запылает! Нормальная кадровая работа? Приехал на отечественные юга бывший енисейский браток и нынешний золотоискатель в заслуженный трудовой отпуск, а стал мэром Сочи. Как можно было до такого додуматься? Но так уж вышло, что встал на территорию.
С тех пор выжигаю нечисть напалмом – что инопланетную, что нашу, родную. Так что перед вами не фраерок, случайно на трон присевший, а официальный представитель Администрации Адлерского и Центрального района Залетин, человек с мандатом.
Повторю еще раз: до сей поры в Центральном Сочи крепких, организованных общин не наблюдалось. Так что же получается? Кто-то таки поднялся на ноги, обзавелся радиосвязью, и… Вот тебе и «и»!
Будь у меня силы и средства, я бы вывез отсюда всех толковых людей, силой. Но возможностей для такой акции нет. В итоге свежую общину сразу запеленговали. Известная тактика, докладывали. Бандосы выходят на связь, несколько дней умело входят в доверие, хороших психологов в профессиональных бандах хватает. Работают, пока расслабившийся оператор, по согласованию со старшиной, не выдаст место дислокации группы. Добровольно, из самых хороших побуждений. Они же не знали, что в Дагомысе сидит Сашка, а южней – мои земли… Люди понадеялись на порядочность других и поплатились.
Мы уже находили разгромленные таким образом группы – четыре случая; скорее всего, общину «Пенат» можно считать пятой, хотя там имеются нюансы.
Их купили эфиром.
Радиосвязь – одна из по-настоящему прочных нитей, соединяющих осколки нынешнего общества в нечто единое, цивилизационное. Поэтому надо общаться. Всем со всеми. Постоянно. Договариваться, слушать, вникать, спорить, при необходимости хоть терки тереть, хоть базары заводить.
С кем-то мирно и почти интеллигентно, с кем-то совсем по другим понятиям.
…Шваль криминальная, конечно, повылазила…
Я неплохо знаю эту паскудную, в большей части, публику, сам в тех сферах бывал, накуролесил по молодости, чудом соскочив. Мало хорошего в том, что в детстве тебя воспитали выпускники ГУЛага. Но это было, никуда не деться, других реальных воспитателей в наших дворах не наблюдалось. Любой приенисейский мальчишка моих лет с рождения повидал зэчья, реального, внятного, упертого.
Невозможно от таких людей избавиться, они всегда были и будут, свой постоянный процент эта публика набирает при любой социальной формации. Плохо то, что среди жулья и прочего криминала, доставшегося многострадальной Земле после Апокалипсиса, было мало старого воровского зверья, зато оказалось много криминалитета в белых воротничках, чертей новой для страны буржуазной формации.
Вообще-то в тюрьме сидеть не надо. Хорошего в башку это не вбросит… Тут уж опытный сиделец Шаламов был абсолютно прав: лагерно-тюремный опыт есть опыт сугубо отрицательный, он ничего не дает человеку для развития и организации будущей нормальной жизни. Ничего. Это пустота. Если и можно говорить о какой-либо пользе такого вот дворового постлагерного воспитания, то лишь о вынужденном понимании важнейшего житейского момента: «Везде есть свои правила игры». И тебе их никто, в общем-то, не навязывает, ты их понимаешь интуитивно, от среды.
Те воры старого мира, коих я знал лично, уходили на отсидку спокойно. Правила знали и принимали. Ну, а чего? Он красиво
