Перевернув пустую кофейную чашечку на блюдце, выждал несколько секунд, потом посмотрел на образованный черной гущей узор, пошевелил губами, силясь вспомнить, чему меня некогда учила одна цыганка в кафешке железнодорожного вокзала в Казани. Ни хрена не вспомнил.
– Слушай, Даниил, а зачем тебе беспокоящие украинцы? Вот какого болта они тебе уперлись и куда? Что, своих проблем недостаточно?
– Интересно же! – с придыханием возразил он.
В незамутненных юношеских глазах бушевало алое пламя еще несовершенных подвигов и романтической мечты о землях Гренады, которые всенепременно нужно забрать у буржуинов и отдать крестьянам.
– Что именно интересно?
– Как их там они ловят – или сразу нейтрализуют? Украинские ДРГ, ну, диверсионно-разведывательные группы, на крымчан часто наседают? Это, че я хотел сказать? Ну что вы смеетесь? Полюбасу же должны были остаться фанатики, которые захотят воспользоваться моментом и нанести ущерб!
– По какому любасу? Данила, приземлись.
– Ну, Игорь Викторович… – почти заскулил он.
– Хорошо. Во-первых, уясни себе вот что, мореман, если хочешь по-взрослому учиться воинскому делу: в уставах термина ДРГ вообще не существует, это партизанская отсебятина, жаргон, запомни.
– Жаргон? Вот это облом, елки! А как же военные люди их называют?
– Называют грСпН, то есть группа спецназа.
– Ага, понял, дядь Игорь, спецназ – это реально круто, че! Постой-постой… А если операцию не спецназовцы замутили, а простые армейцы. Подумали, взяли и заслали в наши тылы пацанов заряженных с диверсией, то как тогда?
– Просто разведгруппа. У армейцев нет практических задач по диверсионной работе. Зато у них есть войсковая разведка, которая действует, запомни, в интересах своего соединения. То есть разведрота полка действует в интересах полка и в его полосе, являясь одним из разведорганов полка и добывающим органом начальника разведки полка. Запомнил? Они могут действовать согласно штату: разведотделение, разведвзвод. Разведку могут вести. Раз-вед-ку. А не заниматься диверсиями, это не их профиль.
Из-за стеклянных дверей входа, где некогда располагался стильный, даже пафосный ресепшен этого крутого отеля, высунулся Ной. Сидя к зданию спиной, молодой Манченко его не видел. Армянин внимательно посмотрел на нас обоих, оценил ситуацию, а затем совершил характерное движение кистью, словно ухватывая за шею куренка и рывком отбрасывая его обратно в хлев с башкой набок. Я незаметно в ответ качнул головой. Негоже именно сейчас обламывать парня, заливая огонь поднимающегося куража обыденными задачами по хозяйству. Лучше я сам притушу, когда потребуется.
– Ну а простые шныри? Не армейские? Добровольцы всякие, или партизаны, как ты говоришь. Все-таки обидки всякие, старые счеты. А тут ништяки, караваны с добром туда-сюда ездят.
– Так ты про грабеж караванов? – расхохотался я. – Успокойся! Даже в Крыму нет караванов, представляешь?
– Обламываете, дядя Игорь, – шмыгнул он носом. – А вообще случаи бывали?
– Вроде бы да, бывали, – на этот раз вполне серьезно ответил я. – Только их гораздо меньше, поверь, чем тупых проскоков обыкновенного бычья от сохи и домкрата. Сейчас не до соседа, у себя бы жизнь наладить.
– Значит, не удалось вам в стычках с украинцами побывать?
– Нет. И я очень рад этому обстоятельству, хватит нам с соседями рамсы делить, надо с гугонцами резаться, – кивнул я.
– А с бандосами?
– Да ты не уймешься! Все, Данька, не морочь мне голову. Гош вернется, расскажет тебе в ярких красках, он горазд на литературу приключенческую. И потом, ты как собрался партизан от бандосов отличать в поле или в застройке? По нашивкам ярким, что ли? Чужой, с оружием, крадется – вот и все признаки, мочи наотмашь.
– Так и знал. Значит, Санин в Крыму повоевал… вот же гад, – расстроенно прошептал морячок. – Хорошо, тогда последний вопрос, и все. Игорь Викторович, а ты на срочке в спецназе служил?
– Упаси Господи! Я был обыкновенным мотострелком.
Он даже растерялся. И расстроился. Вот так и рушатся мифы.
– Как же? Я-то думал! А живаком спецназеров видел?
– Нет, в войсках не довелось, по мирняку общались. У нас в бригаде был один такой… Так! Хватит меня тут допрашивать, босота!
