пути.
За мгновение до бабахинга я вывалился в распахнутую дверь, и тут же с правой стороны от дороги возник мистический шар взбешенного взрывом пространства, сметающий с асфальта легкий «Спортейдж», словно мятую бумажку, туда же, в яму.
Возьми я, по совету Димки, тяжелый рамный «Хайлюкс», подлифтованный, с мощными внедорожными обвесами, и неизвестно, чем бы дело кончилось. Получилось бы так же ловко вывалиться с другой высоты? Ведь длинный рамный пикап после взрыва вполне мог рухнуть прямо на горе-водителя.
Нет, это форменное скотство – без всяких объяснений и предварений взрывать мирно едущих по дороге людей, ничего не подозревающих и к подобным ситуациям решительно не подготовленных. Шашкой надо разрубать за такие фокусы, накосо.
Я отчетливо почувствовал, как плод моего воображения, этот сюрреалистически огромный призрачный шар взрыва, мягко оттолкнувшись внешней оболочкой от стены ямы, пружинисто отскочил назад, подпрыгнул и вновь опустился, вибрируя и дрожа. И почти сразу же начал распадаться, обтекать по бокам. И тут земля буквально ушла из-под ног, я полетел головой вперед. Тук в мягкое! Упав на рыхлую землю, резко вдохнул, не найдя секунд для размышлений – сверху летел поднятый взрывчаткой мелкий мусор.
Мне крепко повезло – основная часть ударной волны прошла поверху. После удара туманная пелена начала постепенно рассеиваться, и я наконец-то начал думать.
Да… Очнулся пьяница в канаве.
Шли опасные секунды, а «контролить» меня никто не торопился.
– Неужели задел его?
Кое-как повернувшись, я, отталкиваясь от земли ногами, нестерпимо медленно пополз спиной вперед, пока таким ракообразным образом не принял устойчивое сидячее положение. Вот так-то лучше, удобней, видно больше. Только сейчас стало понятно, что яма эта не природного происхождения, не причудливый провал в земле и не фрагмент зарождающегося оврага меня приютил. Это воронки. Авиабомбы? Не знаю, не специалист по таким феноменам, мне вообще кажется, что тут работал с моря какой-то крупный корабельный калибр. И не одна здесь воронка, а две встык. Я представил, как в орудийном погребе покрашенного шаровой краской зловещего корабля два снаряда заранее договариваются на стеллаже или карусели – кто знает, как у них там боеприпасы хранятся, – немножко потроллить статистиков и составителей поговорок.
«Братишка, они считают, что артиллерийский снаряд дважды в одно и то же место не попадает, представляешь? Ну что же, не будем их разочаровывать, давай ляжем рядышком, без большого наложения пространств. Чтобы красиво было».
Так они и легли, кучно, даже дружно, образовав достаточно глубокую яму-восьмерку с пухлой талией. В одной части бедовал я, контуженный такой на всю голову, а в другой валялся несчастный «Спортейдж» с мятым в гармошку правым бортом. Морда у кроссовера не разбита, удачно корейский автомобиль упал, можно сказать. Впрочем, так же, как я.
Тишина вокруг.
Голова кружилась, меня подташнивало, сердце билось учащенно: это так контузия сказывается? Да что я все о голове и правой руке переживаю, а ноги-то как, колени целы? Пощупал-потискал, вроде бы все на месте. Только спина еще немного побаливает, все-таки с приличной высоты шарахнулся, хоть и на пухляк, который, на мое счастье, тут сам собой подстелился. Вообще-то земля в яме некрасивая, свинцовая какая-то, черноземом в огромной могиле и не пахло, пахло свежим, и не очень, дерьмом, немного гнилью и сыростью прелых листьев, которых в яме было много, еще и они помогли уцелеть костям.
Встать-то смогу? Только пошевелил ногой, как земляные ручейки опять побежали по склону, рядом зашелестело по-другому, раздался раздраженный шип, и меня тут же пробило страшной мыслью уже не о полозах, а о реально ядовитых змеях, заставившей вскрикнуть:
– Где ты, стерва?!
Ага, можешь резко шевелиться, можешь, вон как подхватился!
Привстав от страха на четвереньки, я тревожно глядел под непострадавшие колени, стараясь оценить степень прямой или гипотетической опасности. Вроде никто не ползает, не гремит трещоткой, не дует капюшон на непрошеного гостя.
– Ползи, ползи с миром…
Так, хватит, выпрямляемся. Только не падай больше, волчья сыть, стоять ровно! Шмякнешься в это пропитанное влагой месиво на самом дне, потом не поднять тебя без чьей-либо помощи и громкого чмока, а если еще разок обо что-нибудь ударишься, то самому подняться будет не по силам.
Я понимал, что нужно торопиться, пока этот гребаный фанатик-диверсант, надеюсь, все же отхвативший моей пули, не очухается первым и не подползет к краю гробовой ямы, желая меня доуспокоить. Да, опасность понимал хорошо… Делал мало.
