Глава шестая,
в которой за поворотом не совсем то, что ожидалось
– Никого не выпускать из интерната! – рявкнул орлан. Физрук и привратник понурились. – Особенно детей. Вы двое отвечаете за это головой! Идемте, госпожа директор.
Лишь только дверь кабинета закрылась, юниор-полицейский усадил в кресло Ирину Андреевну, которую он излишне быстро вел, отчего у нее опять мучительно разболелась нога, и мрачно произнес:
– Что ты творишь?
– В чем ты меня обвиняешь? – гордо подняла голову директор.
Орлан, скрестив руки на груди, усмехнулся:
– Я делаю все, чтобы вас не убили. Это непросто. До сих пор мне удавалось водить за нос начальство, поскольку оно не очень любит сюда заглядывать. Но риск остается – каждый день, каждую минуту. Один неверный шаг – и вы все погибнете. Ты этого не понимаешь? Ты у меня за спиной воспитываешь техно? Ты ненормальная?
– Я не знала… – выдавила директор, – что Аня…
Орлан наклонился к ней, опираясь ладонями о подлокотники.
– Знаешь, – со значением сказал он, – я тоже удивился. Я знавал видящих техно, которые проделывали чудеса со светом, с изображением, создавали голограммы, фотографировали… А, да ты все равно не поймешь. Я видел чувствующих техно, они работали с движением, с ощущениями. Эти могли запустить любой механизм. И наверняка умели много такого, в чем я просто не разбираюсь. В основном, конечно, все они были образованными – знали, что такое механика и гидравлика, алгебра и геометрия, если тебе что-то говорят эти слова. Я все думал: «Ну как же техно дотянулся до часов?» То, что кто-то залез на башню и перенастроил часы вручную, я исключил сразу: ведь мы подоспели моментально и прочесали всю округу. Но техно успел сбежать. Значит, он не был на башне – иначе не успел бы спуститься. Наверное, можно было бы отправить солнечный зайчик или свет фонарика, чтобы запустить часы. Или остановить их. Но заставить часы играть другую музыку? Как? Я не очень надеялся на рисунки, они ничего и не показали, кроме детской влюбленности – об этом мы тоже поговорим позже. Но когда Аня бежала в первый раз, я уже понял, что это она. Она как будто видела. Но видеть она не могла! То, что Аня чувствующая, я тоже сомневался: она слишком долго была в мокрой футболке, чувствующий не стал бы это терпеть, одежда на нем высохла бы. Но когда я увидел, как она ловит мяч, все встало на свои места. Она просто услышала свист воздуха – как слышим его мы, птицы. И если бы я жил с ней под одной крышей, как ты, то заметил бы ее особенность сразу, едва она появилась.
– Я давно уже не птица, – чуть слышно прошептала директор.
– Ты сама в этом виновата, – отрубил орлан.
– Как же, по-твоему, она переучила часы?
Директриса пыталась взять себя в руки.
Орлан выпрямился:
– Она могла им просто спеть. Или посвистеть. Или сыграть на скрипке.
– Где бы она взяла скрипку? – воскликнула Ирина Андреевна.
– Сейчас я вызову наряд, мы произведем обыск и найдем и скрипку, и все, что вы еще тут прячете, – убедительно произнес орлан. – Если только ты не хочешь отдать все сама. Честно и без игры в прятки. Кому ты делаешь хуже, Ира?
– Что будет с Аней? Пощади ее…
Орлан изумленно поднял брови:
– Что? Я пришел сюда один. Я дал тебе время, пока битых полчаса болтал на улице с мальчишкой. Ты могла бы ее спрятать. Или научить, что делать. Но ты даже не дала себе труд понять, что это она, и теперь просишь пощады? По-твоему, я бог? Что я могу? Кто-то бросил ей этот мяч, чтобы я увидел, как она его поймает. Кто-то знает, что она – техно. И я не поручусь, что об этом уже не знает мэр или кто-то из высших орланов. Сообщи ты мне раньше, я бы тихо отправил ее на Центральный остров, и все были бы счастливы. Да, ты знаешь мое мнение: я считаю, что лучше их всех увести отсюда и сохранить жизнь, чем вновь и вновь подвергать риску ради призрачного шанса вернуть былое могущество техно. Но если про нее станет известно высшим – либо ее уничтожат, либо, в лучшем случае, введут чип-блокатор, она перестанет слышать, ты получишь наказание. А скорее всего, на всякий случай чипируют всех. Кстати, ставлю тебя в известность: Виталий Лазарев дал согласие вступить в ряды юниор-полиции. Я бы взял и твою племянницу, но она патологически труслива. Ну так как, здравые мысли есть? Готов выслушать.
Аня
Как только я повернула за угол, стало темно, как под одеялом. Хотела поискать выключатель, но стена почему-то не
