— Спасибо, вкусно. Мне пора.
— Ладно, до встречи, Машенька.
Разве что в другой жизни…
Как ни странно, Горобинский ее не остановил.
Легкий испуг прошел. И у выхода музыка вновь позвала за собой. Захотелось томно повести плечом, сбрасывая ремешок сумочки, снять и отшвырнуть в сторону плащ… И ворваться вихрем в толпу разгоряченных тел.
С усилием заставила себя открыть дверь. Прочь! Прочь от искушений! Ей рано вставать, да и родители небось еще не ложились, ожидая гуляку-дочь.
На улице девушка вдохнула холодный апрельский воздух полной грудью в надежде, что легкая дезориентация пройдет. Когда поплыли предметы вокруг? И почему, если не пила ничего крепче сока?..
Качнуло в сторону. Предательские шпильки… Вместо кирпичной стены клуба ладонь наткнулась на горячее плечо.
— Тихо-тихо, детка.
— Андрей?..
— Да, моя ведьмочка. Решил проводить тебя, красивая девушка не должна добираться домой в одиночестве.
Он настойчиво подталкивал ее в сторону стоянки, противоположную той, куда должно приехать такси.
— Я сама… доберусь… домой… — Слова, тяжелые, словно гири, приходилось выталкивать из себя.
— Нет, я не могу оставить девушку посреди ночного города. А вдруг прицепится какой-нибудь урод?
Хотелось сказать, что здесь только один урод, — он сам. Но язык больше не слушался свою хозяйку. Тяжелые веки норовили закрыться. Чувство расслабленности сменила тягучая, отупляющая сонливость.
Звук остановившегося рядом авто заставил встряхнуться. Из последних сил Мария оттолкнула парня:
— Отпусти, я вызвала такси…
— Считай, что оно задержалось в пути, — гоготнул он и схватил за плечи.
Когда ее втолкнули в нутро черного джипа, Мария вдруг вспомнила, что может кричать. Но Андрей быстро накрыл ей рот рукой, а потом поцеловал. Целовал алчно, будто мечтал поглотить ее всю.
— Эй-эй! Притормози, мы так не договаривались! — раздался женский голос со стороны сиденья водителя. — Андрей, хватит! Потерпи до дома!
— Алька, ревнуешь? — хмыкнул вервольф, слегка прикусывая кожу на шее похищенной девушки, беспомощно распластанной на сиденье.
— Окстись! Задрал чудить!
— Не бойся, Аль, я сегодня буду приличным мальчиком. Ну почти…
Горобинский устроил магичку удобнее, тем не менее не прекращая ее обнимать. Дрожа, та сама уже тянулась за поцелуями.
А как не целовать того, кто ближе и родней всех на свете? Самого любимого и желанного? Самого дорогого и ненаглядного?..
Не слушая ворчания девицы за рулем, Горобинский принялся осыпать поцелуями свою новую игрушку.
А когда она застонала особенно соблазнительно, вгрызся в плечо. Короткий вскрик — его ладонь накрыла ее губы, глуша вопль боли. Кровь на бежевую кожу сиденья не попала — вер собрал ее языком до капли, пока зализывал нанесенную рану.
Девушка-водитель зло ругалась, не выбирая слов, а парень, сидящий рядом с ней, тихо спросил:
— Зачем ты обратил ее здесь? Не мог подождать?
Андрей весело рассмеялся:
— Не мог, потому что дома точно не удержался бы от соблазна, а магички, как и люди, хрупкие. Потерплю, пока пройдет через превращение, не хочу нежничать.
Хрипы под его ладонью стихли. Девушка потеряла сознание…
…А я проснулась.
Сон… Сон! Это сон, демон его раздери!
Но такой реалистичный… Красочный и подробный до жути. То, что превратило счастливую жизнь в ранящие осколки воспоминаний, произошло на самом деле.
С одним маленьким уточнением. Девушка, похищенная Горобинским и укушенная прямо в авто, — это я.
В который раз вижу во сне события будто со стороны. Неужели таким образом подсознание пытается защитить, отгородившись
