разобраться не можем.
Потом был произведен осмотр НЛО. Осмотр показал, что это, скорее всего, огромная спутниковая телеантенна, которую (наверное) за каким-то бесом притащили соседи. А в дверь она не пролезла, вот и осталась стоять.
Меня охватило неописуемое облегчение. Потому что спутниковой телеантенне на ребре стоять можно! Это совершенно нормально для телеантенны. Вполне допустимо для телеантенны стоять на ребре и не парить плашмя. Значит, все в порядке.
Говорят, в экстремальной ситуации проявляется наша истинная природа.
Я – зануда.
Ноябрь
Я не знаю, что может быть прекрасней ноября. Любой ноябрь хорош, если нет морозов, но невозможно вообразить время года слаще нашего нынешнего ноября, пасмурного и теплого, с температурой +11 днем и +7 ночью, свежей зеленой травой и таким мощным запахом осеннего леса, что натурально шибает в голову, не как шампанское, как самогон.
Самый нежный в мире самогон, настоянный на черных листьях, сбитых на землю злыми, поспешными, как пощечина, октябрьскими заморозками, согретых внезапным горячим солнцем, вымоченных дождями, почти стертых с лица земли ночными туманами, истончившихся до состояния тени; впрочем, они и есть тень.
И когда посреди этого тепла, сочной весенней травяной зелени и мелких лиловых цветов в 4 пополудни начинают спешно сгущаться синие зимние сумерки, окончательно перестаешь понимать, где ты. Не в каком городе даже, а на какой планете, какие тут законы природы и прочие порядки, и как мы теперь будем жить.
И не надо нам этого понимать.
Этот наш ноябрь – как жизнь после смерти. Вечная, даже если закончится буквально неделю спустя.
Нравственный закон внутри меня
На самом деле это такая смешная штука, когда она проявляется на конкретных примерах.
Вот, скажем, ключи от двора.
Прошлая квартира наша была в квартале от проспекта Гедиминаса, самый-самый центр с дорогой по местным меркам парковкой. К дому прилагается огромный двор, где даже в худшие часы дня всегда можно найти место для машины. Для въезда двор закрыт таким специальным столбиком. Всем жильцам полагается ключ, нажимаешь на кнопку, и столбик уходит под землю.
За то время, что мы там жили, столбик неоднократно ломался, его чинили, потом меняли на новый, да так и не поменяли, оставили как есть. В результате всех этих перипетий, у нас образовались два ключа от столбика. Один – неучтенный. То есть его можно было не отдавать хозяйке при расставании.
…И у меня в связи с этим были, конечно, прекрасные планы. Оставить один ключ себе и всегда иметь бесплатную парковку в одном из самых понтовых и стратегически удобных мест центра.
Однако, как только дошло до дела, нравственный закон внутри меня встал на дыбы и сказал: «НИМАГУ!» Вот прям не «не хочу» даже, а «нимагу». Что тут будешь делать.
При этом у меня вовсе нет убеждения, будто обманывать непременно «плохо». Более того, я знаю, что этот поступок не причинил бы никакого ущерба другим жителям двора, потому что квартира осталась пустовать до продажи, а это дело долгое. И своего автомобиля у хозяев нет, так что моя машина не заняла бы чужое место. А если бы даже и заняла, мне, честно говоря, плевать: у нас там все равно вечно полдвора левых машин, водители которых обзавелись специальным устройством, позволяющим взламывать чужие электронные ворота. И еще некоторые жильцы тайно пускают посторонних за малую денежку. В общем, обычный бардак.
То есть мой рациональный ум прекрасно понимает, что оставлять себе ключи от двора было можно и нужно. И не стал бы осуждать тех, кто так поступил.
Нравственный закон внутри – это, как выясняется, совсем про другое.
Это – про невидимые потоки силы. И немножко про линии мира. И еще про всякое такое непостижимое и неопределенное.
…Я не могу игнорировать это непостижимое и неопределенное, при всей его невидимости.
И при всем желании не могу влиться в поток действий, которые определяю словом «хитрованство». Вот это общее деловитое мельтешение у корыта с питательной хряпой под лозунгом «хочешь жить, умей вертеться». Вот это повседневное торжество инстинктов самосохранения – без моего участия, пожалуйста. Мне это своим участием легитимировать никак нельзя.
