Темнейшего.
– Волосы, работы немеряно, – прищурилась Роксана Елисеевна. – Кожа крема хорошего не знает, руки обветрены. Ногти, убиться на месте. На лбу – прыщ… как говорится, получите, Роксана Елисеевна и распишитесь.
– Извините, – Влада на секунду сама вдруг поверила, что ничего важнее одобрения этой властной кикиморы в ослепительно- белом костюме на свете нет. Роксана Елисеевна Веснич командует всеми кремами, духами и платьями в Петербурге, можно и не сомневаться…
Дальше начался бой. Кикиморы с воинственными физиономиями сражались с ногтями Влады, которые облюбовали заусенцы, с ее волосами, кожей и ногтями на ногах.
– Средство для кожи, – бросала приказы мать Дрины юным кикиморам. – Юлиана, ватку, пинцет…
– Ай! – Влада схватилась за бровь. – Зачем вот это, Роксана Елисеевна, брови-то нормальные!
– Брови кошмарные, – неумолимым тоном отрезала кикимора. – Ногти еще хуже. Будем делать наращивание гелем. Дрина, готовь плацдарм…
– У Гильса ведь еще две сестры есть, у вас на них времени не хватит, – попыталась напомнить Влада, но Роксану Елисеевну это только рассмешило.
– Майечка и Стеллочка Мурановы ходят на бал каждый год, и их кожа, волосы и ногти всегда в прекрасном состоянии, уж я-то им не позволю себя запустить. Эти девушки готовы к балу за полгода, их платья другой случай, они не невесты наследника Темнейшего!
– А мое платье какое-то особенное? – насторожилась Влада, но Роксана Елисеевна ткнула пальцем в ее сторону.
– И прыщ на лбу они никогда бы себе не позволили в день бала, это уже верх всего, милочка!!
– Извините еще раз, – не получив ответа про платье, растерялась Влада.
Пытка красотой не прекращалась, особенно запомнилась помывка головы, при которой Владу чуть не утопили в мраморном бассейне. Голову мыли чем-то особенным, что внесли в ванную комнату на подносе в изящном флакончике со сверкающей камнями крышечкой.
– Растертый сиреневый жемчуг, извлеченный из желудка морского водяного, – сообщили ее мучительницы. – Придает волосам особенный блеск.
«Лучше бы не говорили, что мне моют голову тем, чем стошнило водяного» – Влада наглоталась воды, и в горле теперь саднило, но пытка того стоила: волосы заблестели как шелк и легли очень ровно и прямо, раскинувшись по спине.
В тело втирали крем, состав которого Влада не рискнула уточнять. Он пах одновременно морем, пудрой и чем- то вроде надкушенного граната. И если Влада наивно думала, что полировка и маникюр ногтей дело не такое уж долгое, то через три часа поняла, что жестоко ошиблась.
Руки онемели и затекли, а стая кикимор все терзала ее пальцы пилочками для ногтей, вокруг был крем, баночки, скляночки и окрики Роксаны Елисеевны. Потом Влада позорно приняла за бальное платье одетое на нее черное нижнее белье, восхитившись кружевами до колен, и кикиморы долго давились смехом, переглядываясь друг с дружкой.
В три часа дня Влада вдруг так захотела, чтобы хоть что-то сейчас вмешалось в эту церемонию пыток, что даже обрадовалась, услышав, то где-то вдалеке зашумели голоса и раздался громкий стук – будто кто-то колотил ногой в двери дома.
– Прошу покорнейше прощения, – ворвался в комнату встревоженный лакей. – Там внизу явился неизвестный домовой и смеет утверждать, что он входит в свиту невесты наследника! Шумит и ломится в дверь! Что прикажете делать?
Кикиморы замерли, подняв глаза на Владу – и она с облегчением поняла, что это вопрос решать исключительно ей.
– Впустите, – подумав, согласилась Влада, обнаружив, что радуется возвращению негодяя Ливченко. Ожидание бала и все это кикиморское сумасшествие настолько действовало на нервы, что наглая домовая рожа вдруг оказалась очень кстати.
– Я, между прочим, состою в свите невесты Темнейшего и неприкосновенен! – донеслось с лестницы. – За оторванный рукав ты мне заплатишь, козлина, понял?!
Диня ввалился в комнату, разъяренный и злой, волоча за собой огромный чемодан.
– Ты бы колесики к нему приделал уже, – нервно рассмеялась Влада. – А то таскать туда-сюда скоро надорвешься…
– Во-первых, здорово, Огнева, – огрызнулся домовой, огрев злобным взглядом лакеев, которые вбежали за ним следом и теперь топтались на месте, ожидая приказа выдворить гостя прочь. – Че зырите, клешни оторву, зенки сами выкатятся, чмо!
– Угомонись! – прикрикнула на него Влада. – Чего приперся?
– Что значит – «чего»?! – Диня возмущенно вытаращился на Владу. – Ты собиралась на бал без меня пойти? Ты знаешь назубок политес апофигея бала?!
