сказал, что Алика хотели убить, а не похитить, причем демонстративно, в назидание другим слишком дотошным копам! И если киллеру это все-таки удалось, то зачем ему забирать трупы, тем более труп няньки-киборга?! Ведь отработанное пусковое устройство он бросил, а киборги для большинства людей вещи того же порядка — просто техника!
— А может, «трупы» убежали сами? — с проблеском надежды предположила Полина. — Но почему тогда ни видеофон, ни комм Ланса не отвечают?!
— Вадим тоже долго не отвечал, а потом явился как ни в чем не бывало.
— Он уже с другого конца города успел явиться, а Ланс…
Видеофон спецагента заиграл нежную колыбельную мелодию, Полина с Роджером даже не сразу поняли, что это. Обычно на звонок ставят такой рингтон, чтобы мертвого мог поднять, но это, как показала практика, намного легче, чем заново уложить разбуженного ребенка.
Вадим увидел, кто звонит, и жадно схватил аппарат.
— Да? Что?! Где?! Уже бегу!
В маленькой темной кухне пахло горелой яичницей, из раковины торчала ручка сковороды, рядом стояло несколько пустых бутылок из-под пива. Объект храпел в соседней комнате за приоткрытой дверью под негромкий бубнеж головизора.
Получив небольшую передышку, Ланс ссадил Алика на пол. За время погони ребенок так и не издал ни звука, только заполошно дышал, и киборг уже начал за него волноваться, хотя физическое состояние объекта оставалось в норме.
Психическое, как оказалось, тоже. То ли Алику с таким папашей было не привыкать к подобным «прогулкам на свежем воздухе», то ли сказались гены биологического «отца», но ребенок с серьезным интересом, будто тоже сканируя помещение, осмотрелся и безошибочно идентифицировал знакомый предмет.
— Мы гости? Гости хотят кушать! — заявил он, вцепившись в ручку холодильника.
Ланс открыл ему дверцу, а себе кран над раковиной и сунул руку под холодную воду. Полурасплавленный вражеским выстрелом комм успел частично остыть и из раскаленного превратился в просто очень горячий, но ткани под ним, несмотря на поглощающие и отводящие тепло имплантаты, продолжали отмирать, зона поражения неуклонно росла.
Зашипело, вверх пыхнуло облачко пара, и Ланс наконец смог раздавить и сорвать «наручник» с заклинившим замком. Подержал руку еще немного под струей, пока счетчик повреждений не остановился и система регенерации не начала отъедать проценты обратно. Ожог третьей степени, ерунда. Мышцы и кости целы, а остальное нарастет. Порезы тоже неглубокие, Ланс выдернул из себя самые крупные осколки оконного стекла, а остальные на работоспособность не влияли.
Алик обеими руками потянул к себе большую тарелку, стоявшую на уровне его глаз. Вес оказался слишком велик, тарелка выскользнула и упала, но, к счастью, не разбилась, а дети в этом возрасте еще не брезгуют есть с пола. Даже наоборот — вкуснее.
Ланс мельком глянул, что он там жует
Чпоканье двери холодильника и бряканье тарелки сделали то, чего не сумел звон бьющегося оконного стекла. Храп прекратился, раздался зевок и хруст неспешно разминаемых суставов — хозяин квартиры проснулся, хоть и не понял почему. Ланс быстро выключил воду и замер, но, увы, объект оказался из касты ночных жрецов. Если уж он проснулся, то грех этим не воспользоваться!
Топ… топ… топ… Программа оценила вес объекта примерно в полтора центнера, а когда он наконец возник в проеме, скорректировала до ста шестидесяти восьми килограммов, облаченных лишь в полускрытые наползшим пузом трусы.
Объекту, в свою очередь, открылась еще более жуткая картина: в полосе падающего из холодильника света сидел маленький рыжеволосый ребенок в голубой пижамке, перемазанной кровью, как и ангельское личико. В руках дитя держало обмусоленный, истекающий соком кусок сырого мяса.
Ланс оказался в густой тени за распахнутой дверцей, над которой светились две красные точки, довершая картину пиршества упырей.
Алик оторвался от добычи и, комично насупив бровки, уставился на «гостеприимного хозяина» снизу вверх.
