— Не знаю… Реформы какие-нибудь начать, хоть чем-то помочь этим людям. На их месте я бы свергнул себя как никчемного паразита.
Занимая свои троны, они не знали толком, чего ожидать. Квентин предполагал, что королевская должность включает в себя какие-то церемонии, ведущую роль в политике и ответственность за благосостояние нации. На деле работы у них оказалось не так уж много.
Квентин был, как ни странно, разочарован. Он думал, что Филлори будет чем-то вроде средневековой Англии (поскольку именно так и выглядело), и собирался в управлении им опираться на европейскую историю, насколько он ее помнил. Собирался запустить стандартную гуманитарную программу в максимально упрощенном виде и остаться в истории вершителем добрых дел.
Филлори, однако, не была Англией. Начать с недостаточной плотности ее населения: во всей стране проживали от силы десять тысяч человек плюс столько же говорящих животных, гномов, духов, великанов и прочих разумных видов. Квентин и другие монархи — вернее, тетрархи — исполняли скорее роли мэров заштатного городка. Кроме того, Филлори, при всей реальности магии на Земле, была волшебным миром в полном смысле этого слова: магия являлась частью здешней экосистемы. Об этом говорило все: климат, океаны и невиданно плодородная почва. Здесь следовало очень постараться, чтобы добиться неурожая.
Изобилие чувствовалось во всем. Гномы, способные изготовить все что угодно, угнетенным пролетариатом никак не могли считаться: работать им нравилось. Недовольство и нечто вроде противодействия мог вызвать разве что кровавый тиран вроде Мартина Четуина. Единственным дефицитом в филлорийской экономике был дефицит дефицита.
Все, за что брекбиллсцы (хотя Джулия, что она не уставала подчеркивать, в Брекбиллсе не училась) старались взяться со всей серьезностью, преображалось в сплошные ритуалы и церемонии. Деньги, и те были игрушечные, как в «Монополии». Из всех четверых только Квентин еще пытался имитировать полезную деятельность. Возможно, именно это мучило его на краю той поляны: тоска по чему-то реальному.
— Что там еще на повестке? — спросил он, возвращаясь с балкона в комнату.
— Ситуация с островом Дальний, — ответил Элиот.
— С чем, с чем?
— С островом Дальний. — Элиот взял со стола один свиток. — Я его король, но плохо представляю, где он находится.
— Ну ты даешь, — фыркнула Дженет. — Это на востоке, примерно в двух сутках пути. Восточная оконечность Филлорийской империи, если не ошибаюсь.
— Я его тут не вижу, — сказал Элиот, изучая карту.
Квентин тоже посмотрел. В свой первый визит сюда он совершил плавание по Западному морю, но восток знал плоховато.
— На столе он не поместился. Должен быть примерно вон там, — Дженет показала в сторону колен Джулии.
Квентин представил себе островок среди синего океана: белый песок, увенчанный декоративной пальмой.
— Ты там была? — спросил Элиот.
— Там никто не бывает. Миллион лет назад у острова разбился чей-то корабль, колонисты занимаются рыбной ловлей. В чем проблема-то?
— Похоже, они уже пару лет не платят налоги.
— Ну и что? Может, у них денег нет.
— Отбей им телеграмму, — предложил Квентин. — «Дорогие дальнеостровитяне тчк пришлите денег тчк если у вас их нет присылать не надо тчк».
Элиот с Дженет встрепенулись и стали сочинять свои варианты, один другого смешнее.
— Ладно, — сказал в конце концов Элиот, за плечами которого в данный момент пылал филлорийский закат с кучами розовых облаков. — Я, значит, поговорю насчет Джоллиби с Фенвиками, а Дженет с лорианцами. С Дальним тоже разберемся. Кому скотча?
— Я это сделаю, — сказал Квентин.
— Виски на буфете.
— Я не про виски. Разбираться на Дальний поеду я.
— Зачем тебе ехать в эту тьмутаракань? — раздраженно осведомился Элиот. — Это дело казначейства, пошлем туда эмиссара — они для того и нужны.
— Пошли лучше меня.
