территории и север Пустошей! Мы возвысим эти края, как волна вздымает корабль!
Бродгёрдл сделал паузу, ожидая аплодисментов, но мгновение тишины прорезал совсем неожиданный голос.
– Защитите наш дом! – взвился над лужайкой пронзительный крик. – Оставьте Индейские территории индейцам!
Тео стоял у самого ограждения. Он посмотрел вниз и увидел небольшую группу людей, державших отпечатанный плакат со словами: «СОХРАНИТЕ ДОГОВОРА! ЗАЩИТИТЕ НАШ ДОМ!»
Это были люди, приехавшие из Индейских территорий. Мужчины и женщины, старые и молодые. Женщина, чей выкрик так всех удивил, выглядела особенно решительно.
– Новый Запад и так забрал вполне достаточно! То самое место, где вы стоите сейчас, было некогда индейской землей. Посмотрите, что с ним сталось!.. Сохраните договора, защитите наш дом!
Ее спутники стали скандировать, как припев:
– Сохраните договора, защитите наш дом!
Толпа вокруг протестующих, казалось, онемела от неожиданности. Кто-то уставился на Бродгёрдла, ожидая реакции. Тео чувствовал, как росла его ярость. Последовала долгая-долгая пауза…
Тео ждал, затаив дыхание. Грэйвз многое мог вынести, но не публичное унижение. Обыкновенные нападки большей частью воспринимались Могилой как удачная возможность дать сдачи, да с приварком. Оскорбления перед лицом толпы приводили его в ярость. Просто потому, что оскорбить в ответ всю толпу физически невозможно.
Тео невольно вспомнился давний случай. Тогда он с ужасом наблюдал, как один хозяин новоорлеанской таверны, не утративший, в отличие от большинства товарищей по ремеслу, кое-каких моральных устоев, отказался обслуживать Грэйвза. Тео и в голову не пришло порадоваться унижению Могилы: он слишком хорошо знал, каковы будут последствия. Так вот, Грэйвз улыбнулся хозяину таверны, продемонстрировав все до единого свои острые металлические зубы. Кругом стало тихо. Посетители, знавшие репутацию Уилки Могилы, испуганно пятились.
«Если ты начнешь отказывать в еде и питье всякому, чьи дела бывают темны, у тебя скоро бизнес заглохнет», – произнес Грэйвз с ноткой угрозы.
«И пускай, – твердо ответил хозяин, русоволосый мужчина с рыжеватой бородой, широкоплечий и крепкий. – Я лучше по миру пойду, чем знаться с такими, как ты!»
Грэйвз испустил негромкий смешок.
«Что ж, будь по-твоему», – ответил он тоном полководца, принимающего вражескую капитуляцию.
Тео тогда выдохнул с облегчением. Он не очень понял последние слова Могилы и обрадовался уже тому, что тот ограничился разговорами, обойдясь без нацеленного пистолета. Они провели в Новом Орлеане еще два дня. А когда двинулись дальше, Тео узнал, что таверну уничтожил пожар, вспыхнувший глухой ночью. Огонь почти сразу добрался до запасов крепкого спиртного и сделался неудержимым…
…И вот теперь Тео ощутил точно такой же ужас, подметив, каким взглядом Бродгёрдл ожег протестующих. От него не укрылось, с каким усилием депутат перевел дух и продолжил, словно ничего не случилось:
– Итак, сограждане, я говорю вам: ваши представители в Западной партии суть воспреемники послания, заключенного в самом ее названии. Мы – величайшая и последняя надежда западной цивилизации! Мы – Западная партия! Нас ждет дорога на запад!
Речь подошла к концу. Раздались приветственные выкрики и аплодисменты – но отнюдь не такие громоподобные, как рассчитывал Бродгёрдл. Пил трепетал, снедаемый дурными предчувствиями. Вместо судьбоносной и славной волны западной экспансии ему уже рисовалась сокрушительная волна хозяйского гнева. Бродгёрдл сошел с трибуны и зашагал длинными коридорами парламента. Тео и Пил поспешали следом за ним.
Пока шли до своего офиса, к Бродгёрдлу вернулось самообладание.
– Пил, – сказал он. – Напоминаю: сегодня у нас встреча в восемнадцать часов, после того, как будет сделано объявление.
– Так точно, сэр.
– К тому времени, – продолжал депутат, – я желаю знать, кто привел кучку индейцев с плакатами! – Он сложил листки с речью и вручил их Пилу, многозначительно улыбаясь. – Мне достаточно знать имя. Дальше я сам позабочусь.
Тео молча слушал их разговор, прикидывая, как бы изловчиться и предупредить пикетчиков. С другой стороны, может, стоило просто проследить, чем все кончится, и использовать для изобличения Бродгёрдла?..
При участии Нетти и Винни он уже разработал теорию, довольно стройно объяснявшую все махинации Бродгёрдла. Ну, почти. Допустим, он пленил тучегонителей, а когда им на выручку прибыла Златопрут, он послал голема с заданием перехватить Вещую. Потом убил Блая, узнавшего, где содержатся его пленники, и подставил Шадрака. А теперь еще и давил на знаменитейшего
