верхние части корешков нескольких книг. Осторожно опустившись пониже, она увидела спинку хозяйского кресла, дядины затылок и плечи. Чуть дальше, у задернутого занавеской окна, сидел черноволосый здоровяк, знакомый ей лишь по иллюстрациям в бостонских газетах: парламентарий Гордон Бродгёрдл. Он был одет в серое с черным и держал на коленях темно-серую фетровую шляпу. Только тут София сообразила, что в комнате царило молчание. Шадрак рассматривал открытую книгу.
София отвернулась от щелки и сообщила Тео:
– Шадрак что-то читает, а Бродгёрдл так сидит.
– Как он выглядит?
– Шадрак?
– Нет. Бродгёрдл.
Она села поудобнее, прислонилась к стене.
– Расслабленный. Самоуверенный. – Помедлила и добавила: – Жутковатый такой… Не знаю почему.
– Да я не о том… Выглядит он как?
– А-а… Очень высокий, широкоплечий. Волосы черные, борода веником, усы такие… помятые. И глаза его мне не нравятся…
– А зубы?
– Зубы? – От удивления она всем телом обернулась к нему.
– Да. Зубы, – повторил Тео взволнованно.
Вот тут София припомнила, где и когда она видела этот панический ужас на физиономии Тео. В Веракрусе, почти год назад, когда их гонял по тамошнему рынку налетчик с острыми металлическими зубами.
– Так ты его узнал, – тараща глаза, прошептала София.
– Я голос его узнал, – ответил Тео. – Другого такого в жизни не слышал. Не знаю, то есть я и ошибиться могу… бывают же совпадения… Ты зубы его видишь или нет?
София предприняла еще попытку.
– Не вижу. Он закрыв рот сидит, – ответила она очень серьезно. – Думаю, будь у Бродгёрдла зубы железные, уж кто-нибудь о них да упомянул бы… На Новом Западе ни у кого таких нету! – Помолчала и спросила: – А почему сам не посмотришь?
Тео глубоко вдохнул и выдохнул. Вытер ладони о штаны:
– Ладно, ладно… сейчас гляну.
Сунувшись вперед, он припал к щелке. Выждал несколько секунд, отстранился.
В это время Шадрак заговорил. Негромко, устало и словно защищаясь.
– Этого я не писал, – расслышали ребята в чулане.
София тотчас подалась к щели. Бродгёрдл улыбался, показывая два ряда зубов. Очень крупных и очень белых.
– Возможно, – сказал он, – пока не писал.
– Ни прежде, ни теперь, ни когда-либо… Не писал этого и не напишу. Это не я.
– Шадрак, друг мой, – убедительным тоном проговорил Бродгёрдл, наклоняясь вперед так, что его мощные плечи заполонили все пространство между двумя мужчинами, – ты пойми, какая открывается перспектива! Мы ведь отстали, страшно отстали! И эти карты тому подтверждение!
– Не разделяю твоего взгляда на вещи, – ответил Шадрак. – Тебе известно, что в отношении Индейских территорий я придерживаюсь строго определенной политики. Это не наша земля!
Бродгёрдл поднялся и старательно водрузил на голову шляпу.
– Я просто хочу, чтобы ты хорошенько обдумал свой следующий ход, Шадрак. У тебя есть выбор: можешь поступить правильно, а можешь – неправильно. И я буду очень-очень рад, если ты поступишь правильно. – Он по-прежнему улыбался, жесткие усы вовсю топорщились, шевелились, только тепла в его улыбке не наблюдалось ни малейшего. – Счастливо оставаться, Шадрак. Увидимся завтра в министерстве. Не провожай, сам выход найду… – И кивнул: – Книгу себе оставь.
И Бродгёрдл вышел из кабинета. Шадрак остался неподвижно сидеть.
– Ничего не понимаю, – взволнованно прошептала София, пока Тео еще смотрел. – Что за выбор? О чем он вообще?..
Тео не ответил. Девочка повернулась и увидела, что он безвольно обмяк под стеной, а на лице была безнадежная тоска. И еще боль.
– Тео, – прошептала она и взяла его руку со шрамом. – Это он? Твой знакомый?
Тео выдохнул почти беззвучно:
– Он…
