пришлось использовать, ей раздолья не было. Из пяти машин немцев наши молодцы раскокали один самсунг и один МАN, как я раньше говорил, зато остальные три вполне пригодны к употреблению, то есть к применению хотел сказать, правда, надо признать, пулями мы их и подырявили и поцарапали, когда у экс-хозяев их отцарапали (каламбур-с, поручик). Бойцы полезли пошаманить в кузовах, что там да почем, а я с техникограмотными осмотрели моторы и т. д., вроде в норме. Да, есть дырки, даже пробито два колеса, но моторы работают, из баков и систем охлаждения ни хрена ничо не журчит, и даже фары включаются, норма. С разбитых снимаем колеса (резина в лесу жгуче дефицитна), плюс техники снимают какое-то чисто техническое барахло (запчасти- шмапчасти).
Ганомаг тоже осколками посекло, но он также годен к употреблению, правда, пришлось выкинуть из него дохлого бундеспулеметчика, успокоенного Никодимовым одним росчерком пера СВТ в лоб. Но мотор заводился, руль крутился, гаджет можно использовать, а в дырки можно тряпок напихать или ездить так. Нам-то экстерьер трофейной техники по барабану, не на парад, чай, нам ехать, до парадов еще года четыре, ну, наверно, и читателю не терпится, чего ж там немцура везла. Целых две машины одеял, подушек и матрацев, это, конечно, не горячий товар, но пусть, мы не зазнайки, с паршивых немцев хоть шерсти (постельных принадлежностей) клок. Расчихвостили машину (самсунг) с продовольствием, армейские пайки Вермахта (треть из него еще, скажем, пригодна), а MAN уставлен бочками с бензином (может, солярой). Да «опелек» вез немцам почту, оборудование для связистов и обмундирование (кителя, брюки, шинели и белье). Ну что ж, спасибо, а чего ж нам патефон с последним моднявым музлом не подбросили, сцуки, нам чё, в лесу от скуки помирать, а? Какие эти фашисты нетактичные, невоспитанные, фу прАААтивные, даешь патефон-граммофон, суки, мы «Рио-риту» желаем.
Пленную четверку немцев и еще одного вполне здорового, но немного обкакавшегося немца (реально обосрался) заставили рыть могилы для погиблых «хозяев мира» и инсталляторов (установщиков) нового порядка. Почему-то немчики возомнили, что мы и их прироем для полного комплекта, не ссы, немец, солдат РККА ублюдка не обидит. Пусть поработают на благо не фюрера, а нормальных и адекватных по всем параметрам пацанов. Потом им пришлось перетаскивать в другие машины недопорченную минометом и пулеметами жрачку из разгромленного DAEWOO (конечно, самсунга, то есть «Мерседес LG-3000»), а кто работает, тот временами ест, и потому им от щедрот ДОН-16 дали по пачке галет. Также перетаскали они и бочки с горючим из МАNа, грохнутого кем-то из наших гранатой, не пропадать же добру. Кстати, байки тоже в порядке, только одному обе щеки бака прострелили, ниче, заткнем и снова кататься будем, их экипажи были ликвидированы первыми очередями ДТ с БТ и с БА, потому и ответить адекватно не смогли. Ибо мертвецы не умеют стрелять из пулеметов, даже если при жизни и пуляли почем зря. Какой-то сержант (танкист Тимофеев) установил БТ на правой обочине диагонально к дороге, и БА так же, но на левой обочине дорогу перекрестили, андреевский флаг немцам сделали, чтобы порвать их на британский (оцените креатив каламбура).
Остальное упаковали и отправили в город, затем в километре от засады посадили наблюдателей и протянули к ним провод полевого телефона (и первое и второе из кузова «Опеля-блица»). Они исподтишка будут наблюдать за дорогой и за километр предупредят если чё. Тот же ценный метод повез Явтушевич на вооружение на юг и к вахаевской засаде (с телефонами и проводами), предупрежден, значит, вооружен, говорил какой-то древнеримский авторитет. Ганомаг, кстати, оставили тут же, передав его во владение онищуковскому отделению, пусть пользуются, заработали.
После этого в тот день был отдых, хороший день провели, можно и отдохнуть (правда, посты со сменами и т. д., все, что велит устав, выполнили). На этом закончился и этот день.
Глава VII
«Исход из Городка, попутная МТС»
Утро было солнечным и полным, скажем, позитива, вечор наубивали много немцев, нарыли до черта шматья (причем шмотья тоже (первое вообще имущество, второе одежка), ну и начинается новый день и т. д.
В 9 часов Ильиных назначил гражданскую панихиду по погибшим, по одиннадцати расстрелянным надзирателями в тюрьме и шестнадцати нашим боевым товарищам, к вечеру двое из раненых умерли, и во время нападения (хотя они не напали, а тупо нарвались) немцев на северный въезд погибли еще двое. На краю центральной площади, на территории скверика немцами-пленными были вырыты могилы, а всех погибших принесли и положили в гробах (в Городке нашли, кому не хватило, ночью сделали) тут же на площади.
Потом выступил Арсений Никанорович, рассказал по чуть-чуть о каждом из погибших товарищей (вечером и ночью прошелся по бойцам и жителям и выяснил инфо о каждом погибшем), когда и где родились, чем занимались и как погибли. Затем попросил минуту молчания у присутствующих, чтобы почтить память погибших героев, и весь город замолчал, причем минута растянулась на целых пять минут, женщины и дети плакали и даже у мужиков (и у меня тоже) прослезились глаза.
