стоял, но фрицев пока не было. За это время я расположил полукругом бойцов в засаду, окружив место предполагаемого нападения. Все чуть-чуть подмаскировались, и проскрипевший на телеге дедок с двумя внучками ничего не заметил. Или мы хорошо замаскировались, либо дед был слеп и глух, или, как вариант, толерантен.
Наконец послышался рокот моторов, это ехала, скорей всего, та самая колонна, и я осмотрел ПаПаШу – все в норме. Кравцов командует, что огонь строго по выстрелу Никодимова, а того просит попасть в водителя первого БТР, через смотровое оконце. Никодимов должен первым выстрелом убить двух зайцев: первый – это водитель ганомага, идущего впереди колонны, второй – дать сигнал нашим бойцам. Немцы-то в тылу, смотровая щель открыта (жара, лето на дворе, то есть на дороге), и водитель ганомага 251 не знает, что щас ему будет полный абзац, БУМС – ганомаг вильнул в сторону и встал, уткнувшсь в дерево на обочине. Пулеметы броневиков исковеркали тела несостоявшихся владык мира, гордо кативших на мотоциклах.
И тут отдельные, отсталые представители Вермахта молниеносно осознали, что значит слово «ад». Со всех сторон по кабинам грузовиков, повозкам и ганомагам полетели пули, солдаты рейха пытались выскочить из машин и, укрывшись, ответить агрессорам адекватно. Но кинжальный огонь не дает никаких шансов, пули из kar-98k и Мосинки (еще бы, стреляли в упор) пробивали борта переднего говномага, да и вдруг гранату в ганомаг закинул не кто иной, как Круминьш – прибалтийский берсеркер. Идущий сзади второй ганомаг попытался тупо сбежать, но абдиевцы шарахнули ему в борт чем-то осколочно-фугасным. И ганомаг, не будучи «Тигром» (да даже не БТ), послушно замолк раскуроченный, только один зольдатик сердешный и успел оттуда выпрыгнуть, но на землю упал с целым десятком пуль от пулемета с БА-10. Немцы тоже стреляли, но они нас не видели и не ждали, а сами у нас как на ладони, и потому наш огонь был на порядок эффективней. Еще минуты три стрельбы, и последние три вермахтовские белокурые бестии подняли ручки в холм (хотя один рыжий, как зрелая тыква), нет в сопку, ах все, вспомнил, в гору подняли они клешни.
В это время с последнего грузовика (бюссинга) посыпались бравые солдаты нешвейки в фельдграу (опомнились, тормоза) и, отстреливаясь, попытались прорваться в лес. Ими командовал ветеран-унтер, но недолго, первая же пуля Никодимова этого ветерана превратила в дополнение к пейзажу. А очереди с броневиков перечеркнули судьбу всего отделения, решившего спасти жизнь побегом в лес. Все, внезапно как утюг на голову (вариант – двухпудовая гиря на ногу) рухнула тишина. Постанывали раненые, трое сдавшихся немцев рыдали, радуясь тому, что выжили, хрипела раненая лошадь, ржали остальные лошади, а мы начали осмотр трофеев.
Первый ганомаг на ходу, но от крови придется отмыть, второй можно сразу пионерам на металлолом, грузовики в более-менее нормальном состоянии, повозки почти все (12 штук) в полном порядке. Неожиданно из кузова второго грузовика вывалились еще двое гитлеровцев, поднимая руки, Круминьш с Никодимовым быстро обезоружили и обыскали их. Затем Артур и снайпер нежно и трепетно подтолкнули новоплененных к тем трем, сдавшимся ранее немчикам, теперь у нас пополнение в немецкий взвод.
Итак, два грузовика продовольствия, причем жрач местного производства, фуражирствовали, что ли, мародеры хреновы? Еще два с горючкой – бензин в советских бочках, и еще в одном патроны, а в шестом консервы и почта, в последнем только солдаты ехали, причем что жрачка, что горючка, что патроны – наши родимые, видимо растрофеи (что ли, Вермахт, нас таки на довольствие взял?). Зато на повозках жрачка, и постельные принадлежности с обмундированием, причем и то и это советское (нет, немцы точно нас снабжать решили…). Сразу передаем шифровку в штаб:
«Хаммаси яхши, кайтиябмиз» – «Все хорошо, возвращаемся».
Водителей в рейд брали с запасом, и потому быстро грузим тушки немцев, заводим машины, бойцы, имеющие опыт вождения лошадей, садятся за рули, тьфу блин, за вожжи, на повозки и уходим. Разкоцанный ганомаг цепляем буксиром к бюссингу (на запчасти) и вперед. Отделение бойцов расчищает место преступления, подметает дорогу, затем, сев на «Опель», в сопровождении броневиков догоняет нас.
На максимально возможной скорости уходим от места подляны, за последним БА-10, поднимая пыль, но скрывая следы, волочится нормальненькое такое деревце, чуть больше самого БА раза в три. У нас трое раненых (Круминьш тоже словил от немцев) и двое убитых, то ли немцы попались меткие, то ли пацаны под шальные попали. Через полтора часа мы уже в расположении (полчаса потратили на раздевание-захоронение немцев), своих похороним на базе.
Ну да, подводы отстали, у них, у лошадей, крейсерская скорость 10 км в час, они потихоньку едут-плетутся сзади, для охраны им оставили два отделения бойцов с двумя ДП и одним МГ. Сам я лошадей боюсь, хоть и живу в аграрной стране, да и видел их не раз, но чаще на грузовиках. Ну, у нас богатеи (сельские) дают/организуют улак (козлодрание), ну примерно как российские богатеи приглашают голливудских звезд, так и наши понтуются улаком. Какие-то призы (вплоть до новенького «Ланд круйзера» или «Мицубиси паджеры») назначают победителям и т. д., короче, понты рулят. Вот улакчи (козлодранцы, или не то слово? Короче, спецы по дранию коз) и возят своих лошадок на механической тяге, от улака к улаку (раньше на «Газелях» возили, теперь возят на «Хендай-Портере», он дизельный и экономичней).
