порхала от прилавка к печке.
Не в первый раз я позавидовала тому, как двигается Мо. Сама я перемещалась незаметно и быстро. Но она двигалась с некоей плавной грацией, которая навевала мысли о лебедях и пуантах. Однако время от времени Мо оступалась и шлёпалась на задницу, опрокидывая на себя жидкое тесто для шоколадных пирожных с орехами. И я считала, что этот факт уравновешивает подобную несправедливость.
– Я смотрю не на девушку, – сказал мне Алан, – а на сэндвич.
Он усмехнулся, когда Мо вручила ему сэндвич с мясом, щедро усыпанный её фирменными луковыми колечками в пивном кляре.
Кара возникла сбоку от Алана и украла одно колечко. Она улыбнулась и подмигнула мне своим зелёным глазом.
– Это правда. Со средней школы я не могла соперничать с её кулинарными изысками, – сказала она тем медово-коньячным голоском с акцентом, который заставлял местных парней кружить возле Мо и Кары, как рассеянных возбуждённых пчёл.
Я усмехнулась и тоже утащила луковое колечко, пока Алан был занят тошнотворными предобеденными поцелуйчиками. Они идеально подходили друг другу, Алан и Кара. Хотя голубоглазый загорелый блондин Алан и был на три головы выше своей девушки. Казалось, будто он заказал её по каталогу идеальных супругов. Иной раз я смотрела на все эти самодовольные, сложившиеся пары… и мне сразу же хотелось сблевать.
– В этом есть какой-то подвох, но у меня нет времени его разгадывать, – сказала я и закатила глаза, увидев, что Купер машет мне с другого конца бара.
О, верно, я ведь пришла сюда с определёнными намерениями.
– Где он? – потребовала я ответа, присаживаясь на соседний с Купером стул.
– Следи за собой! Тебе нельзя устраивать здесь кровавую публичную сцену с кусочком еды в руке, – сказал он, держа перед собой мою племянницу как крошечный человеческий щит.
– Чёрт бы побрал твою смазливую мордашку! – зарычала я на ребёнка, который что-то залопотал и ухватился за мой нос. Я невольно улыбнулась. Маленькая Ева – это просто чудо в перьях. Я никогда не видела такой шевелюры, как у этой малышки – копна иссиня-черных волос, торчащих в разные стороны, словно после близкого знакомства с розеткой. Она родилась будто в кукольном парике. С этими волосами и круглыми щёчками она, по существу, казалась ожившей куклой с капустной грядки [10].
Но какой бы красивой и очаровательной ни была Ева, её появление на свет стало ударом для стаи. Купер родился, чтобы стать альфой, вожаком. Он был самым быстрым и сильным из всех нас. Титул альфы не являлся исключительно переходящим по наследству, но было принято, чтобы он оставался в семьях с сильными волчьими генами. А ДНК сильнее, чем у Грэхемов, просто не существовало. Несмотря на тот факт, что Купер отказался от титула альфы и сочетался браком со стопроцентным человеком Мо, ожидалось, что его ребёнок родится волком. Ранние признаки были многообещающими. Как и любая беременность с участием ДНК оборотня, у Мо она протекала ускоренными темпами. Ева родилась девятифунтовым [11] крепышом со смешными волосами. Но сейчас, к четырёхмесячному возрасту, у неё не выросло ещё ни единого зуба! Ева оказалась целиком и полностью человеком.
Стая любила её, так же, как мы любили всех наших «пустышек» – членов семьи, которые обладали теми же генетическими возможностями, что и мы, но сами были обделены волчьей магией. На семейных обедах Еву постоянно тискали, и поэтому она возмущалась, если её сажали на высокий стульчик или в любое другое место, а не на тёплые волчьи колени тётушки. Но всё же чувствовалось небольшое разочарование из-за того, что она не продолжит род. Поэтому все начали давить на меня, чтобы я произвела на свет следующего оборотня из рода Грэхемов… вот почему я иногда припоминаю Куперу старые обиды… а значит, и сейчас не испытала никакого чувства вины за кражу половины его сэндвича.
– Знаешь, это ведь ужасно хреново – держать ребёнка в салуне? – спросила я, поглаживая волосики малышки и забавляясь в попытке найти хоть кусочек безволосой черепушки.
– Полегче! Ты же держишь моего щенка, – предупредил меня Купер, закрыв ладонями ушки Евы.
– Мы в салуне, – ещё раз заметила я.
– Она умный ребёнок. И скоро станет повторять всё, что слышит сейчас, – сказал Купер. – Если первыми словами Евы будут «чёрт возьми», её мамочка обвинит в этом одного из нас. А я не собираюсь брать вину на себя.
– Каким же бабским угодником ты стал.
– Сестрёнка, когда твоя жена выглядит так, – он указал на кухонный балет Мо, – и готовит так, – он зачерпнул пригоршню домашних чипсов и бросил себе в рот, – быть бабским угодником не так уж и плохо.
