Ашот запустил руку в кожаный мешочек, висевший у него на поясе, и вынул оттуда один из бронзовых крючков. Бросил его на землю перед собой и осторожно вдавил ногой в песок. На нем были деревянные ботинки, как у всех, кого послал в русло реки Датамес.
Некоторое время оба молча занимались своей работой. Ашот думал о том, чтобы сбежать. Если он сейчас смоется, то до битвы его наверняка никто не найдет. А после… Вероятно, Муватта победит. И тогда уже никому не будет интересно, что он сбежал.
Ашот краем глаза поглядел на Нарека. Этот дурак наверняка останется. Его даже спрашивать не надо, не хочет ли он смыться. Ему вспомнилось, как сильно настаивала Рахель на том, чтобы он присмотрел за ее мужем. О нем она совершенно не тревожилась. А ведь он совсем не воин, и такой парень, как Володи, без труда мог бы изрубить его на мелкие кусочки за более короткое время, чем потребуется для того, чтобы прожевать кусок сухой лепешки.
— Жаль, что сейчас не завтрашняя ночь, — произнес Нарек. — Я боюсь.
— Ты получишь местечко поспокойнее…
— Я не этого хочу, — с поразительной горячностью перебил его друг. — Я буду стоять, как все остальные. Ты не отправишь меня в лагерь под каким-нибудь предлогом!
— Ты мне дашь договорить? Завтра утром бессмертный передаст нам штандарт. Золотого льва на палке. И каждый будет знать, где стоят «Львы Нари». И если линию прорвут, мы все должны будем собраться вокруг льва. Это задача для мужественного и честного человека. Никого лучше я не знаю. Ты будешь защищать его своим телом! Наверняка лувийцы попытаются отнять его у нас, — он не сказал ему только одного: что штандартоносцы будут стоять в третьем и четвертом рядах. То есть в относительной безопасности, если на поле битвы такое вообще возможно.
— Не знаю… Не лучше ли будет, если это сделает настоящий воин? Что, если на меня нападут? Ты же знаешь, я не особенно отличался на учениях.
— Для штандарта мне нужен человек с львиным сердцем. Такой, который, как мне кажется, выстоит, когда остальные побегут. Я думаю, что это можешь сделать только ты, Нарек.
Его друг отчаянно вздохнул.
— Если ты считаешь, что я действительно единственный… Но, прошу, присмотри за мной. Мне кажется, что ты доверяешь мне больше, чем я сам себе.
— Вот увидишь, наша задача сегодня ночью опаснее того, что ждет тебя завтра, — Ашот приложил усилия к тому, чтобы голос его звучал настолько уверенно, насколько это возможно, причем сам он практически ни на что не надеялся. Аарон будет стоять посреди его тысячи, и лувийцы налетят на них, словно стая мух на свежую кучу дерьма.
— Ты знал, что эти штуки называются вороньими лапками? Эти крючки, — пояснил Нарек, не услышав ответа сразу.
— Никогда еще не видел ворон с золотыми лапами, — пробормотал Ашот и втоптал в песок очередной крюк.
— Если отрезать вороне средний коготь, то ее лапа действительно будет выглядеть похоже. И кто это только придумал… Я имею в виду эти лапки с крючками. Очень подло. Завтра вечером многие лувийцы будут хромать. Бедные ребята.
Ашот не поверил своим ушам. Ему никогда не пришло бы в голову жалеть каких-то лувийцев. Они пришли сюда, чтобы перерезать горло Нареку и ему. Что им нужно, так это как можно больше таких подлых трюков. И вообще, тот, кто завтра вечером будет хромать, без сомнения, будет в числе тех, кто может считать себя счастливчиком. Ашот завидовал Нареку из-за его умения видеть все в хорошем свете. Наверняка его друг живет в более счастливом мире, чем он сам.
Они молча выложили последние вороньи лапки, а затем ушли из русла. Работы на берегах были завершены. Они не стали более отвесными, но земля и камни были уже не так плотны, чтобы можно было найти уверенную опору. Тому, кто будет атаковать этот берег, придется нелегко.
Внезапно Ашот усмехнулся. Вот это его мир! То, что он видел, ему нравилось. Нравилось, когда страдают его враги. Пусть подохнут, проклятые лувийцы!
Железные чертоги
Хорнбори оглядел гавань Железных чертогов. Уже больше часа ждали они на берегу. Они прибыли на угре, который
