— Не знаю, о чем речь, Ашот, но это плохая шутка.
— Он говорит правду, Рахель из Бельбека, — низкий голос бессмертного звучал хрипло. Он тоже снял шлем.
Рахель смотрела мимо Ашота. Он видел, как побледнело ее лицо.
Она широко распахнула дверь и отошла в маленькую комнатку, в которой они жили и спали. В углу стоял испуганно наблюдавший за ними Дарон. В руках он держал странный черно-белый камень, а за поясом, сделанным из куска старой веревки, у него был деревянный меч. При виде мальчика у Ашота едва не разорвалось сердце. Что он должен сказать? Он и сам не знал…
В комнату вошли носильщики и поставили в центре комнаты массивный щит.
Дарон подбежал к матери и вцепился в нее.
Рахель по-прежнему молчала. Глядела на завернутую в пурпурную ткань фигуру. Она поняла все без слов.
— Он был героем, — произнес бессмертный, и было слышно, что он борется со своими чувствами. — Для меня было честью сражаться…
— Молчи! — набросилась на правителя Рахель. — Ты не имеешь права говорить о нем. Ты его не знал!
— Рахель, это бессмертный! Он…
— Это человек, на войне которого умер мой Нарек. Человек, позвавший крестьян, чтобы те сражались за него. Что он знает о Нареке? Я не потерплю, чтобы он приходил сюда и думал, что несколько красивых слов все исправят. Убирайся в гарем, к своим шлюхам, ты, чудовище!
— Рахель! — возмутился Ашот. — Ты спятила?
— Да, я спятила, потому что моя жизнь разрушена! Что мне делать без Нарека?
Дарон расплакался и спрятал лицо в грубом платье своей матери.
— Я хотел… — начал бессмертный. В руках он держал меч Нарека.
— Ты хочешь оставить в моем доме меч? Чтоб тебя демоны побрали!
Некоторые Хранители неба хотели схватить Рахель и заставить ее замолчать, но бессмертный велел им покинуть дом.
— Пожалуйста… — снова начал он и поднял меч, завернутый в красивый, оббитый серебром пояс.
— Здесь не будет меча! И фальшивых историй о славных битвах и мужестве, — она схватила Дарона, подтащила его к завернутому в ткань телу и откинула в сторону полотно, которым было накрыто лицо Нарека. — Видишь? Они принесли твоего папу. Вот что бывает, когда уходят с героями. Когда…
Малыш недоуменно смотрел на лицо отца. Сам Датамес позаботился о том, чтобы подготовили тело. Он выглядел хорошо. На щеках Нарека даже лежал легкий румянец. Лицо было очень мирным.
Дарон склонился над отцом.
— Папа? — Поцеловал его в лоб. — Наконец-то ты вернулся. Сина хотела украсть у меня камень, который ты мне подарил. Но я не позволил. Я… — Он толкнул отца. — Папа?
Рахель душераздирающе закричала. По щекам ее бежали жгучие слезы.
Бессмертный вышел. Ашот тоже направился к двери.
— А ты останься! — накинулась на него Рахель. — Ты обещал мне присмотреть за ним. Ты… — Она накинулась на него. Заколотила кулаками по груди. — Ты мне
— Мне жаль, — он сам уже не мог сдерживать слезы. Понимал, насколько пусты его слова. Сколь мало утешают.
Удары Рахели стали слабее. Наконец она опустила голову на грудь и расплакалась.
Ашот обнял ее, крепко прижал к себе, притянул к себе и Дарона. Он всегда пытался оградить Нарека от опасностей. Для него было по-прежнему загадкой, каким образом умер его друг, окруженный своими. Никто не видел, как он получил смертельную рану.
— Ты должна отпустить Дарона к бессмертному, Рахель, — негромко произнес он через какое-то время.
— Чтобы он вскружил ему голову своими рассказами?
— Он не станет этого делать. Он хороший правитель. Скоро очень многое изменится…
— Ты ли это, Ашот? — с горечью произнесла она. — Ашот-пересмешник? Неужели власть этого правителя действительно насколько велика, что он сумел влить в уста мед даже тебе?
— Однажды Дарон начнет задавать вопросы, Рахель. Он захочет узнать, как умер его отец. Почему мы были на равнине Куш…
— Так ты ему расскажешь.
Ашот покачал головой.
