– Это да. Это ты верно говоришь. – Монтроз взъерошил волосы ладонью, снова улыбнулся. – Ну так я пошел. Если что…
– Я потерплю, пока ты не вернешься, – заверила принцесса. – Только, Генри…
– Что?
– Будь поосторожнее, – сказала она вроде бы нехотя. – Мне не хотелось бы прождать тебя здесь вечность да так и не дождаться.
Рейнджер невольно передернул плечами: как-то это прозвучало… Неприятно.
– Я постараюсь обернуться побыстрее, – заверил он, нахлобучивая шляпу. – Не скучай!
Выйдя на улицу, он обернулся, отыскивая взглядом маленькое окошко. Никого не увидел, усмехнулся: неужто ожидал, будто Мария-Антония станет махать вслед кружевным платочком?
Припомнив, где можно купить все необходимое, Генри отбросил посторонние мысли и бодро зашагал по улочкам Барри, искренне надеясь не натолкнуться случайно на знакомых…
– Это, значит, и есть паром? – подозрительно спросила Мария-Антония, разглядывая единственное средство сообщения между берегами великой реки.
– Ага, – легкомысленно отозвался Генри, жуя травинку. Псы смирно сидели у его ног, хотя, судя по подергивающимся кончикам носов и прижатым ушам, паром им тоже не нравился. – А что?
– Ничего, – пожала плечами девушка. Генри позавчера заявился потемну, и от него отчетливо припахивало какой-то выпивкой. Правда, новости, которые он тут же выложил, были сплошь утешительными: паром пойдет через день, то есть времени на все про все хватит с избытком: и припасов они успеют купить, и обзавестись прочим необходимым, что может потребоваться в дальней дороге. Чем, собственно, рейнджер и занимался вчера, пока Мария-Антония скучала взаперти, будто очередная принцесса из сказки. – Опасаюсь, как бы он под нами не развалился.
– Не развалится, – заверил Генри, но взглянул на паром уже с меньшим воодушевлением. – Он не первый год ходит.
– Вот и я о том же. – Принцесса покосилась на рейнджера. – А другой переправы тут нет?
– Есть. Еще миль сто вниз по течению, – ответил он. – Тут, понимаешь, места не шибко дружелюбные, так что скажи спасибо и за это. А дальше-то, конечно, и паромы, и лодочники, и мосты… Но тебе лично я могу лодку нанять. Поплывешь одна, я-то с лошадьми останусь, уж не обессудь.
Девушка только головой покачала: посудина не внушала доверия, но если она и впрямь трудится не первый год, то, может, и обойдется? А уж с незнакомым лодочником она в одиночку плыть вовсе не собиралась.
– Не извольте беспокоиться! – возник вдруг откуда-то невысокий старик, совершенно лысый, но с виду крепкий. – Моя старушка еще и течи ни разу не давала, не то что…
– Врешь, – убежденно сказал Генри. – Вон на носу латка свежая.
– А это не течь, – оскорбился паромщик. – То есть течь, конечно, только она не от старости или гнили. Это на той неделе тут какие-то обормоты перестрелку устроили, вот и всадили в борт заряд картечи! Спасибо, не в меня…
– Что за обормоты? – враз насторожился рейнджер.
– Я у них имен не спрашивал, – с достоинством ответил старик. – Мое дело сторона: отвез, привез, а кто кому чем насолил, до того я касательства не имею, мне жизнь дорога, мил человек!
– Понимаю… – пробормотал Генри, покосился на Марию-Антонию. – Одеты хоть как были?
– Да вроде тебя, – охотно ответил паромщик. – Вы тут все на одно лицо. Штаны да шляпа, да морда почти черная, как вас различать? Ну, с ружьями, ясное дело…
– Это они между собой поцапались или с местными?
– Не, – подумав, сказал старик. – Это они с теми, что накануне приплыли. Чего-то не поделили, видать… Ну хватит лясы точить! Давайте на борт, если плывете, а нет, так не мешайте остальным!
– Плывем, плывем, – заверил Генри, заводя на паром лошадей. Те шли неуверенно, пугаясь раскачивающейся палубы и плеска воды, но рейнджер умел справляться с животными, и те постепенно успокоились. Псы проскочили следом и устроились у борта, поглядывая по сторонам с нескрываемым интересом. – Не серчай, батя… А те парни, они тут остались или куда дальше двинулись, не знаешь?
– В Барри их точно нету, – заверил старик. – И обратно они не возвращались, если только вплавь отправились либо по дну перешли. А что? Твои знакомые?
– Нет, у меня таких знакомых не водится, – отказался рейнджер. Решил, видимо, что старик может взыскать с него стоимость починки парома. – Так, интересуюсь…
