такая дорога превращается в сущее наказание.
Вот и приходится подниматься на старую и разбитую до основания дорогу советских времен. И ладно вблизи городов и крупных поселков, где асфальтовое покрытие снимают и используют по второму кругу. В результате этих нехитрых действий старая дорога превращается в грейдер, и ездить по ней не так уж и тяжко.
Но стоит только отдалиться от поселений, как начинаются все прелести разбитого в хлам асфальта. Выбоины заливает дождем так, что и не угадаешь, какая там глубина, сантиметр или полметра. Когда же сидишь в буквальном смысле на колесе, а в «шишиге» сиденья располагаются именно так, то «удовольствие» от подобной поездки ощущается особо.
Катерина сдалась уже после первой полусотни километров, окончательно перебравшись в салон. Оно и к лучшему. Так она будет поближе к новичкам, пожелавшим отправиться за лучшей долей в новое поселение. Мало того, что в салоне удобнее ехать, так еще и полезнее. Она сейчас вовсю занята тем, что старается обаять новичков и, как говорится, завоевать их сердца.
Набралось их пока не так чтобы много – электрик, автослесарь, кинооператор, слесарь-токарь, он же кузнец, плотник и газоэлектросварщик. Но, если, удастся их удержать и создать им хорошие условия, они подтянут с собой свои семьи. Вообще-то таковые пока есть только у кузнеца и электрика. Вот и старается Катерина, не жалея сил.
Бекеш посмотрел на сидящего рядом соратника. Говорить им по большому счету не о чем. Разве только о службе да об обстановке вокруг, за которой они следят постоянно. Разница в положении тут ни при чем, хотя и она накладывает свой отпечаток. Просто, общего у них, считай, ничего и нет. Вот если бы здесь сейчас оказался Беркут…
Н-да. Впрочем, вместе их лучше не сажать. Нет, парни вроде бы с пониманием и службу знают, но дорога скучна и монотонна, глядишь, разговорились бы так, что и головой вертеть забыли бы. Опять же в такой дороге сидеть за баранкой куда лучше, чем трясти ливером, будучи в роли пассажира. Одно радует, скоро это закончится, они уже по улицам Ессентукской пустоши едут.
Да, пока, пустоши. Но, судя по удачной поездке, продлится это не так долго. Кропоткинский и ростовский князья восприняли известие об открытии медицинского университета с оптимизмом. Мало того, в отличие от ставропольского, тут же предложили поучаствовать финансово. От них-то местечко получается далече, потому возможность силового варианта даже не рассматривали.
А так, тишком да бочком, прибрать к рукам, используя финансовые рычаги. Но, как говорится, ищите дурака за четыре пятака. Впрочем, они и возможности обучения медицине своих подданных были рады. Что ни говори, но вопрос здравоохранения в княжествах стоял остро. Нехватка ощущалась во всем: и в специалистах, и в лекарствах…
– Справа!
Они как раз проезжали извилистый участок с перекрестком в районе старой мельницы, когда раздался тревожный выкрик Рыси. Бекеш бросил взгляд в сторону улицы Октябрьской и успел заметить, что примерно метрах в ста от перекрестка движется «УАЗ» с открытым верхом. И это несмотря на непогоду. Плевать, что имеет место только морось, это вовсе не повод снимать тент. И народ в машине сидит вооруженный.
Так уж сложились местные реалии, что при встрече посторонних на дикой территории вообще нет доверия друг к другу. Поэтому Бекеш не стал раздумывать, кто бы это мог быть и что они здесь делают. На сегодняшний день он и его соратники не готовы встречать гостей. Вот окрепнут, встанут на ноги, тогда другое дело. А пока любой непрошеный гость хуже татарина. То есть под нож, и никаких сомнений.
Выскочив из поля зрения незнакомцев и проскочив еще метров пятьдесят, Бекеш ударил по тормозам. Бежать нет никакого смысла. Дальше метров двести настолько разбитой дороги, что разогнаться не получится. Если только, рискуя опрокинуться или оторвать подвеску. А вот перед «УАЗом», напротив, довольно ровный участок асфальта, они вполне могут себе позволить увеличить скорость и выскочить из-за поворота еще до того, как «шишига» свернет на мост и уйдет из поля видимости.
Если намерения у них недобрые, то они получат прекрасную возможность расстрелять машину вдогонку. Причем с хорошими шансами положить кучу народу. Ну нет брони на «шишиге», нельзя ее перегружать, иначе пользы будет ноль целых, хрен десятых. И без того грузоподъемность оставляет желать лучшего.
– К машине!
Выкрикнув это, Бекеш подхватил автомат и, вывалившись наружу, тут же метнулся через дорогу. Несколько стремительных широких шагов, и он упал за бордюрный камень старой остановки. Как это ни странно, но столб в красно-желтую полоску сохранился, разве только испещренный язвами ржавчины и лишившийся таблички.
Мгновение, и приклад с сухим щелчком встал на стопор в разложенном положении. Еще один щелчок, и предохранитель снят. Ревет двигатель пока еще невидимого «УАЗа». Рысь занял позицию, приткнувшись за какой-то холмик, покрытый сплошным ковром желтой травы. Беркут увалился под колесо «шишиги», резво передернув лязгнувший затвор «дегтярева». Народ горохом сыпется на
