корабль. А конец все равно один.
Больше они к этой теме не возвращались.
Вскоре пыль перестала подниматься из-под ног, земля была влажной. Но деревья по-прежнему стояли сухие, лишь упавшие ветки теперь не ломались под подошвами с жестким хрустом, а мягко вдавливались в грязь.
— Но это еще не болото, — Меченый посмотрел на Млыя через плечо. — Топи будут дальше.
Впрочем, «дальше» оказалось совсем близко. Млый даже не понял, что произошло, когда неожиданно ухнул по пояс в коварную промоину. Выбрался на более-менее твердое место сам — рядом, где только что барахтался, грязь с противным шипением вновь затягивалась ровной коркой.
— Все, теперь пойдем след в след, — охотник сломал тонкий ствол и взял его наперевес.
Ворон куда-то пропал. Несколько раз Меченый призывно свистел, но птица не возвращалась.
Сухостой вокруг стал мельче, реже, все чаще попадались открытые места, заросшие темно-зеленой зловещего вида травой. Теперь брести приходилось почти по колено в воде, вернее, в жидкой грязи. А потом и вовсе земля превратилась в сплошной колеблющийся ковер.
Меченый в нерешительности остановился. Но долго стоять на одном месте нельзя — засосет.
— Надо обходить, — признался охотник. — Кажется, взяли чуть севернее.
Млый терпеливо молчал, хотя возразить было чего. Тоже мне, проводник. Завел неизвестно куда.
Пошли, отклоняясь на юг. Здесь пройти еще было можно. И вновь послышался тонкий плач, который вдруг стал складываться в обрывки мелодии или песни. Да песни ли, уж очень заунывно звучали голоса и такая тоска слышалась в них, что защемило сердце.
Вот теперь невнятные далекие голоса стали вполне различимы.
— Что это? — не удержался от вопроса Млый, хотя сначала следовало бы внимательно послушать.
— Не знаю, — Меченый также был озадачен.
К словам песни примешался ровный ритмический стук, вернее хлопки в ладоши.
— Посмотрим? — не дожидаясь ответа, Млый вышел вперед и побрел по топи, с трудом выдирая ноги из грязи.
— Лучше бы не ходить, — бурчал сзади Меченый, но все-таки шел следом.
Ставшие совсем редкими деревья давали возможность смотреть перед собой достаточно далеко. Песня звучала все громче, но людей все еще не было видно.
Млый терпеливо месил грязь, иногда вытирая пот со лба и откидывая на плечи длинные волосы. Вскоре путь пересек длинный ровный след, вернее канава, как будто здесь только что прополз гигантский дождевой червяк. По бокам канавы виднелись правильно чередующиеся рытвины с отчетливыми отпечатками перепончатых лап.
— Стой! — сдавленным шепотом приказал Меченый. — Это — василиск!
Но Млый уже и сам обо всем догадался. Он молча отмахнулся от охотника и пошел рядом со следом, стараясь все же не наступать в быстро заполняющуюся мутной водой канаву.
— Да стой же! — умоляюще шептал за его плечом Меченый. — Пропадем!
След уводил в ту же сторону, откуда слышалась песня.
— Я хочу знать, что происходит, — Млый упрямо двигался вперед. — Почему ноют люди, и зачем ползет туда василиск?
— Узнаешь — не обрадуешься, — угрюмо предупредил Меченый, но не отстал ни на шаг.
