– Смотри, – выдохнул на ухо.
И мы вдруг взмыли в черное небо, будто две огромные птицы.
«И когда только потемнело?» – где-то на краю сознания мелькнула шальная мысль.
Но тут же исчезла. Широко раскрыв глаза, я смотрела на проносившиеся внизу верхушки деревьев, на поблескивающую серебром линию реки, на старую водяную мельницу Слепого Дого. Звезды над головой светили ярко и холодно, зачаровывали своим неземным сиянием.
Горячее тело шамана прижималось к моему. Мысли немного путались, и порой сложно было смотреть только вниз. Пусть не понять: остались ли мы в человеческом облике или нет, но…
Я глубоко вдохнула ночной воздух. Ветер свистел в ушах. Вот круглая поляна, окруженная будто ожерельем из бледно-голубых светлячков. Из-за стволов деревьев вдруг выглянула высокая фигура, мерцающая серебром. А потом еще одна и еще… И двигались они странно, грациозно и текуче, словно исполняя неведомый мне ритуальный танец.
– Фрэйре лесные, – обжег кожу на шее шепот шамана. – Говорить хотят с новой лесничей.
– Но… – рвано выдохнула я.
– Им не отказывают, – шепнул он, почти касаясь губами моего уха.
И, не дав времени на раздумья, резко понесся к поляне.
Аллорет уже не первый час наблюдала за братом. Его состояние внушало серьезные опасения. Панике он не поддавался, но взгляд отчаявшегося зверя выдавал его с головой. Честно говоря, такое бывало крайне редко, поэтому заставляло нервничать. С огромным трудом удалось убедить его на некоторое время зайти в охотничий домик и выпить чашку греля. Ночь выдалась необычайно холодной. Совсем недавно было тепло, солнечно и тут – бац!
Чародеи не сидели на месте, опутывая нитями чар участки леса, накидывая защиту и прощупывая все на предмет чужих заклятий. Работа кипела. На время даже Хиллар сбросил маску юродствующего придурка и принялся за работу.
Что и говорить, Хиллара она недолюбливала. Особенно после того, как он остался вдовствующем даэ, потеряв Дальмиру. С тех пор веселый чародей стал ядовит, словно цвет чернотравы, и считал своим долгом доставать всех вокруг. Особенно женщин. А учитывая, что характер у Аллорет был совсем не медовым, стычек было не избежать.
Аллорет поплотнее запахнула шерстяную накидку и обхватила ладонями чашу с грелем. Домик принадлежал ей. Специально себе его построила, чтобы иметь возможность отдохнуть от столичной суеты и уединиться.
Ализар сидел напротив. Казалось, даже душистый горячий напиток не лез ему в горло. Смотрел прямо сосредоточенным взглядом, однако казалось, что взгляд направлен куда-то внутрь себя. Попытки растормошить и разговорить его успехом не увенчались. Ализар односложно отвечал и снова замыкался в себе.
И каков бы ни был страх Аллорет по поводу предсказания, она не могла видеть брата в таком состоянии.
– Ну перестань уже. – Она подошла к Ализару и положила руки на плечи. – Мы ее найдем. К тому же не забывай – это лес. Если, как ты говоришь, Вийора тут жила четыре года, то точно не потеряется.
Утешение было не слишком хорошим. Однако лучше, чем угрюмое молчание.
– Она исчезла, – в очередной раз устало произнес Ализар. – Я лишь отошел на несколько шагов, чтобы накинуть защитный полог, и услышал крик. Метнулся назад – ее не было.
В голосе прозвучало столько горечи, что Аллорет стало больно. Она уже не раз выругала себя за ту шутку при первой встрече с лесничей. Точнее, она не раскаивалась, потому что это уже не первая особа, желающая приблизиться к королевскому чародею всеми правдами и неправдами. Ализар не был наивен, но в то же время не мог подозревать каждую. А тут донесли, что брат сделал предложение стать даэ девушке, которую видел один раз раз в жизни. Учитывая, что до этого они говорили о его снах, это и вовсе ни в какие рамки не лезло. Поэтому Аллорет недолго раздумывала над способом вывести нахалку на чистую воду. Однако встретившись с Вийорой, несколько озадачилась. Не чародейка. В ауре ни намека на ложь и коварство. Странно. Это немного сбило с толку, однако Аллорет не растерялась и не отступилась.
Но сейчас…
Она чуть сильнее сжала плечи брата.
– Расскажи, что тут происходит.
– Думаешь, я в курсе? – бесцветным голосом спросил он. – Я вижу, что туман-оборотни не хотят сидеть в своих гнездах, а лес стал творить вещи, которых раньше не было и в помине.
– Лес живой, – зачем-то сказала Аллорет. Не столько Ализару, сколько самой себе. – Ведь… – она запнулась, – не зря же
