окна, сложив руки на груди и хмуро глядя на сидевшего на лавке шамана. Последнего, кажется, ничего не смущало. Совершенно.
Немного непривычен был его вид в относительно нормальной одежде. Правда, с другой стороны, я вижу-то его всего лишь второй раз в жизни.
Ят-ха улыбнулся совершенно невероятно и искренне. Поднялся с лавки и подошел ко мне. Появилось ощущение, что он хочет протянуть руку и прикоснуться, однако ничего такого не произошло.
– Доброе утро, Вийора.
От его голоса по коже пробежали мурашки, однако я выдержала его взгляд и ответила почти твердо:
– Доброе, Ят-ха.
Хотя доброе ли? Мне совершенно не нравилась сложившаяся ситуация.
– Наконец-то зашла, а то я уж и не надеялся, – невинно добавил он. – Думал, так под дверью и простоишь.
Мне стало стыдно. Подслушивать и впрямь нехорошо, но я же не специально! Стараясь не встречаться ни с кем взглядом, я твердо произнесла:
– Увы. И я против, чтобы мои проблемы решались за чей-то счет.
Ят-ха коротко хохотнул – нечеловечески, зло и весело. Все напряглись, я с силой сжала кулаки. Смешно ему. Конечно. Мы же все глупые люди, ничего не понимаем. Но я не собираюсь прятаться за чью-то спину. Тем более прикрываться сестрой Ализара.
Аллорет хмыкнула. Кажется, ее нелюбовь ко мне только увеличилась. Не знаю, есть ли у Ализара еще родственницы, но у шамана губа не дура, ясно, что абы кого не возьмет. А Аллорет умна, дивно хороша, чародейка, так еще и с характером.
Я украдкой взглянула на Ализара. Он ничем не выдавал своих чувств, сохраняя каменную маску на лице. Однако после вчерашней ночи я вдруг осознала, что ощущаю его боль, страх, растерянность, горечь и еще с полдюжины чувств, смотанных в тугой клубок. Сглотнула, едва сдерживаясь, чтобы не зажмуриться. Отчаянно хотелось кинуться к нему, обнять, успокоить…
Я сделала шумный вдох. Ну нет. Надо держать себя в руках. Все потом.
Ят-ха обошел меня и остановился возле выхода. Встал вполоборота, положил руки на наличники из темного дерева.
– Сделаем по-другому, уважаемые, – хрипло проговорил он. – Такие дела с ходу не делаются. Не бойтесь. Хозяин Леса дал времени до полнолуния. Вот и решайте. Придете к Поющим камням, там и огласите, что надумали.
По вороньим перьям, приделанным к рукавам, вдруг пробежали сине-черные искры. Я невольно отшатнулась. И сама не поняла, как оказалась в объятиях подскочившего Ализара.
– А со своей стороны могу пообещать, – продолжил Ят-ха, – что помогу кое в чем. Расскажу вещи, которые вас интересуют. – И вдруг стремительно обернулся и посмотрел на брата и сестру Талларэ: – Например, о проклятии.
Аллорет побледнела, а Ализар нахмурился. Только я почувствовала, как его пальцы сжали мои плечи.
– Счастливо оставаться, – улыбнулся шаман своей холодной улыбкой. – Через две недели встретимся на границе Наира-аль- иоре. – И посмотрел на меня: – Не волнуйся, маленькая лесничая, я пришлю вестника.
И вдруг обернулся в огромного ворона, громко насмешливо каркнул, взмахнул крыльями и исчез.
Я вдруг осознала, что больше ничего не хочу. Мерзкая слабость окутала с головы до ног. Или это все еще остатки простуды? С трудом удерживая сознание, хрипло прошептала:
– Простите.
Ализар крепко обнял меня и усадил на стул возле стола. Говорить ему тоже было сложно, однако прикосновения приводили в чувство куда лучше слов.
– Не болтай ерунды, – неожиданно резко сказала Аллорет, осматривая меня с ног до головы пристальным взглядом. – Ты чего встала?
И каким-то шестым чувством я ощутила, что она тоже волнуется. И даже не так из-за слов шамана, как… за мое здоровье. Это было так странно…
– Ну так… – растерялась я. – Лежать-то…
Она подошла ко мне и положила руку на лоб. Несмотря на хмурый вид, прикоснулась мягко и даже нежно. По телу тут же разлилась приятная прохлада. Чародейская.
– Голодна?
Я медленно кивнула.
– Обалдеть, – подал голос дранг Аэму. – Кто-то вообще собирается что-то делать?
Ализар потерся носом о мой висок. Я невольно прижалась к нему. Все же его присутствие рядом наполняло спокойствием и
