отход, закрепив веревку на уступе скалы. Так, как этому научил Треш.
Очнулся сталкер в вахту Златы. Полночь на краю ущелья выдалась светлой благодаря луне и сланцам, покрывавшим камни и отражавшим ее бледный свет. Картинка радовала взор, словно сказочные фантасмагории явились из волшебного мира. И если бы не осознание того, что находишься в страшных реалиях Пади, можно было бы расслабиться, утонуть в неге теплой ночи и объятиях любимого. Злата вздохнула, поправляя воротник куртки Треша и, передвинув винтовку удобнее, снова уставилась в мучные очертания скал.
Вскоре Треш зашевелился и открыл глаза.
– А скажи-ка, печка-буржуйка моя, долго ли я валялся и сколько времени у нас уже?
– Данила-а! – Злата улыбнулась, прильнула к сталкеру. – Наконец-то. Я уже думала, ты в кому впал. Сколько можно притворяться?! Напугал ты нас порядком…
– Да, видишь ли, милая, другой причины отлежаться не было, отдохнуть от вас и бытовухи, вот и словил дубину.
– Дурачок!
– Не понял… – Треш состроил обиженную мину, заставив девушку смутиться. – А где же любимый нами козлик?! Я не такая… Я жду трамвая… Мне скоро выходить…
– Козлина! – Злата страшно выпучила глаза и тут же прыснула в кулак.
Они обнялись, прильнув друг к другу губами, стали жулькаться и хихикать. Заворчавший Холод не глядя кинул сосновую шишку, забурчал, чтобы не мешали спать. Грешник перевернулся на другой бок, Фифа тихонько сопела рядом со своим ухажером.
– Бытовуху нашел, ишь! Попугай меня еще так, я тебе потом устрою бытовуху, – шепнула Злата прямо в губы Трешу. – Есть хочешь?
– Не, жажда мучит. – Сталкер впился в горловину фляжки, протянутой девушкой. – Узнаю места, такие только здесь. Завтра к вечеру в Южном будем.
– Ну да. Если больше Вепрей к себе притягивать не станешь! Да коматозить вечерами. Болтал ты без сознания, Треш. Всякую чепуху нес.
– Про любовь к тебе и воздержание?
– Н-нет! Совсем иное. Несуразности какие-то, цифры, коман-ды, еще что-то бессвязное. Разве что стихи не читал вслух.
Треш почесал лоб, поправил спавшую пилотку. «Что я там нес? Почему? Но раз все обошлось, то уже радует. Грудь, блин, саднит и ребра ноют, но с этим жить можно. Правда, до Восточного путь долгий, если пешком, минимум месяц чапать нужно, а то и все два. Это при хорошем раскладе… И треснувшие ребра будут в тягость. В крайнем случае, полечу их «филейкой» или «барбарисом». Благо, батя снабдил нужными артами. Да и в баре подхарчиться не лишне будет. А вот насчет – пешком… тут подумать нужно».
Ночь прошла спокойно. На вой, уханья и треск Чащобы никто не обращал внимания, за исключением Грешника, которому вахту не доверили, позволив отоспаться. Он проворочался до первых лучей и встал, словно сломанный робот. Позавтракали, навели гигиену, проверили безопасность округи.
Выход из каменной ловушки омрачился неприятностью. Нет, никто их не поджидал, чтобы убить, сожрать или обокрасть. Грозная аномалия преградила путь от места ночлега к тропе на равнину.
«Плазма». Сама по себе не опасная штука перед лицом опытного следопыта, но в случае ее активации дрянь еще та. И ее ночью кто-то включил, для чего достаточно было бросить камушек или веточку.
«Плазма» работала бесшумно. С одной стороны к ней можно было подойти безбоязненно, с другой – никак. Вот как раз с опасной и оказалась группа Треша. Значит, неизвестный, искусно миновав сигналки Холода, активировал аномалию и смылся. И теперь путники оказались в капкане.
– В огне брода нет, – пробурчал Грешник, вспомнив название старого кинофильма – Чего делать будем, мужики… и девушки?
– Да уж. Через это пламя фиг пройдешь! Разве что птичкой перепорхнуть, – заметила Фифа, опираясь на ствол винтовки.
– Дань, что делать будем?
Треш посмотрел на Злату и задумался. Пару раз ему приходилось иметь дело с такой аномалией, последняя встреча состоялась недавно – на окраине города Оружейников, при обороне с бродягами Боцмана от «бетовцев». Но тогда сами защитники активировали «плазму», обернув ее действие против нападавших. Здесь же ситуация сложилась иначе. И не в пользу горе-путешественников.
– Что у нас не любит огонь? – вслух спросил сталкер, оглядывая окрестности каменного мешка. Отвесные скалы и пропасть выглядели не лучшим способом для эвакуации.
