– Не думаю, что вам стоит об этом беспокоиться, не доживете.
Я упала на колени, кровь в голове зашумела, но Калебу помешали броситься мне на помощь. Да и чем он мог помочь?
Ашер успел обездвижить его силой своего дара и поднимал все выше и выше, намереваясь сбросить в пропасть. Наши безопасники уже не могли достать его с земли, а с воздуха им мешали силы противника.
А я лежала на земле и, не обращая внимания на суетящихся вокруг людей, смотрела на Ашера, одновременно пытаясь, пока еще была такая возможность, помешать яду распространяться по организму.
Я не могу позволить творцу убить Калеба, как он убил Лилю! На этот раз я сделаю выбор, не совпадающий с его расчетами.
Я замедлила процессы в своем организме – яд победит меня не сразу, а сама направила все силы на творца. Я видела, как он дернулся, видела, как начал задыхаться, но все равно продолжал подъем вверх, видела, как он начал синеть…
Остановив приток крови к его голове, я целенаправленно била в самое уязвимое место на теле человека – и добилась своего.
Когда они с Калебом полетели вниз, сердце Ашера еще билось, но он был уже мертв.
Я пошла против своей природы, суть которой – сохранять жизнь и исцелять. Ошеломленная осознанием содеянного, я медленно погружалась во мрак, меньше всего в данный момент меня волновало, успеют ли распознать яд и ввести антидот.
Я спасла Калеба и отомстила, только вот цена оказалась слишком высокой.
Глава 18
Хранители
Впервые я открыла глаза несколько дней спустя. Медики корпорации с помощью современных технологий откачали меня, заставив сердце снова биться. Если бы они еще и мою душу оживили, цены бы им не было. Увы, они могли повлиять только на телесную оболочку.
Первые сутки я лежала без движения и просто смотрела в потолок.
Мне сложно понять, что так на меня повлияло, но я чувствовала себя словно обожженной изнутри. Не первый раз человек погиб от моей руки, но творец – впервые!
В глубине души я так жаждала мести, хранила ее, холила и лелеяла, так терпеливо выжидала… Создавая историю, я знала: возможность наверняка представится. И оказалась права.
Почему же так больно?
Меня навещала вся наша группа и вместе, и по одному, Калеб вообще дневал и ночевал у меня в палате, и однажды я смогла услышать, как он зовет меня. Вот он, лучик, что смог пробудить меня к жизни, человек, ради которого я готова на все.
Повернув голову, увидела заросшие щетиной щеки, круги под глазами и сами глаза с блестящими в них слезами.
– Привет, – улыбнулась я, а Родригес, шумно выдохнув, прижал меня что есть силы к себе.
– Никогда, никогда больше не пугай меня так!
Калеб сжимал меня так, что было больно, и тяжело дышал, словно пробежал несколько миль.
– Что случилось?
Уложив меня обратно, но продолжая держать за руку, Калеб присел рядом и жадно смотрел, а сам в это время отвечал на мой вопрос:
– Ты уже несколько дней лежишь, напоминая труп, и ни на что не реагируешь. Ты даже не представляешь, что я почувствовал, когда очнулся в Цитадели после последнего нападения! Я с ума сходил, пока они боролись за твою жизнь. Почему, почему ты не вывела яд?!
– Тогда бы мы упустили Ашера, а ты бы умер.
– Зато ты бы жила!
Я лишь покачала головой и снова посмотрела на потолок, и в то же мгновение Калеб закричал:
– Хорошо, хорошо! Я понял! Только не уходи больше в себя!
Я лишь улыбнулась и сжала его руку.
– Прости, что напугала.
– Это больше чем страх. Когда твое состояние стабилизировалось и врачи сказали, что ты не возвращаешься по причинам психологическим… Этот твой взгляд, пустой и отсутствующий… Он сводил с ума. Не смей так больше поступать со мной.
– А мои родные? – внезапно встрепенулась я. – Им сообщили?
– Конечно. Твоя бабушка каждый день звонит Алонсо и кричит, требует и обвиняет. Лемнискату ее не отпустила, сейчас затишье перед бурей, но она сказала, что если ты не придешь в себя в течение трех дней, то она прилетит, и тогда мы все пожалеем.
