– Да. Однажды, когда все это закончится, я попрошу тебя прочитать мысли собравшихся, и ты ответишь, что они решат.
– А не будет из-за этого ничего дурного?
– Не будет. Если все получится, то все у нас будет хорошо. Обещаешь?
– Да, я сделаю это для тебя.
Наш план состоял из двух частей, был трудновыполним и во многом полагался на удачу. Не было твердой уверенности, что все пройдет как задумано, ибо реализовывать его предстояло в настоящем, а готовить в прошлом и в будущем.
Нам нужно было нейтрализовать единственного конкурента, который мог бы помешать в выполнении задуманного, а ему предоставить возможность единственный раз в жизни поработать на
Но для начала необходимо было подготовить декорации, на фоне которых все это будет разворачиваться, поэтому нам пришлось разделиться.
Калеб отправился на экономический форум по вопросам исследования Антарктики, где должен был сделать заявление о том, что намерен включить собственность на континенте в волонтерскую помощь. А я, отправившись на месяц назад в прошлое, ступила на Снежный континент.
Осмотревшись по сторонам, взглянула на ярко светящее прямо в глаза солнце, удивляясь тому, что совсем не ощущаю его тепла, лишь мороз, обжигающий открытые участки кожи.
Я предусмотрительно посетила это чудесное место в летнюю пору, и встроенный в теплый спортивный костюм датчик показывал всего минус восемнадцать.
Какая прелесть! А то после нескольких месяцев в тропиках я совсем размякла.
Улыбнувшись под закрывающим пол-лица шарфом, проверила крепления на лыжах и, уложив компактный цилиндр в лыжную палку, бодро направилась в сторону нужного мне объекта, виднеющегося на горизонте.
Калебу очень не хотелось отпускать меня одну, но выросший в теплом климате, он был бы обузой. Холод и снег – это испытание похлеще крокодилов.
Добравшись за пару часов до места, я осмотрелась, прикидывая, удастся ли перебраться через стену так, как мы спланировали. Факт моей невидимости мне на руку, но тут такая охрана, что ни в чем нельзя быть уверенной.
Вздохнув, я отстегнула лыжи, надела захваченные из своего времени аэроконьки и, активировав их, перекрестилась.
Я очень плохо катаюсь на коньках по воздуху, а если учесть, что заряд батарей на таком морозе у них сядет за пару минут, то дела казались совсем печальными. Лишь бы добраться!
Активировав коньки, я взмыла вверх, кувыркнулась, перевернулась и, бултыхаясь в воздухе, перебралась через два забора, один пункт сканирования и охрану. И, как итог, заряд закончился, и я ухнула в сугроб рядом с дверью.
Отплевываясь от снега и поправляя одежду, спокойно вылезла и набрала на панели код, он, спасибо дедушке, был мне известен. Дверка послушно открылась, а дальше – коридоры, коридоры и коридоры. Мне нужно было в восточное крыло, глубоко под землю, именно там находилось большое хранилище жидкого азота.
Перед обедом около этого хранилища у охраны происходит пересменка, а потом обход всего крыла. Этим моментом я и воспользовалась. Когда охранники промаршировали мимо, я подошла к огромной двери в хранилище с кодовым замком, семью уровнями безопасности и прочая, прочая, прочая.
Введя заветные цифры, вызубренные наизусть, услышала шипение, потом щелчок, и дверь открылась. Взявшись за ручку, я потянула на себя… Ничего. Я еще раз потянула, сильнее, дверь немного сдвинулась. Беда!
Такими темпами я месяц буду ее тянуть. С другой стороны, мне и не нужно широко ее открывать…
Упершись ногами, я потянула на себя изо всех сил и, кряхтя, тащила и тащила.
Сверилась со временем: по моим подсчетам, караул должен вот-вот вернуться. Кинувшись к образовавшейся щели, я выдохнула и, подобрав живот, постаралась протиснуться.
«Надо было меньше есть!» – эта мысль стучала в голове, пока я старалась протиснуть попу.
Но вот тяжелые мгновения ползанья позади, а я внутри. Передо мной огромные стеллажи с баллонами и контейнерами, а времени очень мало!
Пробегая вдоль стены, я устанавливала новейшие зарядные устройства и нажимала кнопочки таймеров. Мне оставалось пристроить последние два, когда снаружи послышались выкрики и завыла сирена. Плохо, очень плохо!
Активировав последние бомбы, я выбежала в расширившуюся дверную щель (мальчики из охраны старательно корячились и тащили дверь, чтобы проверить, что случилось, и выловить диверсанта, оказавшегося внутри, – они же не знали, что диверсант
