понимаю, чем этот разговор отличается от обычного мыслительного процесса. Словно я на уровне инстинктов переключаю волну. А как у тебя?
– Я ощущаю тебя так же, как и остальных творцов, не только сильные эмоции. До того, как мы встретились, я вообще не предполагала, что ты существуешь. Я не понимаю, почему именно мы?
– Ты же все знаешь о творцах, – заметил Калеб.
– Да. Но что касается нашей истории, у меня нет ответа. Есть ощущение, словно я что-то забыла и не могу вспомнить, но когда думаю об этом, мысль ускользает.
– Значит, ответ появится в свое время. Нет смысла сейчас забивать голову этой загадкой, жили же мы столько времени с этой особенностью и дальше проживем. А в некоторых ситуациях она может еще и пригодиться.
– Мне бы твою невозмутимость.
– Поверь, не надо. У меня всю жизнь из-за нее проблемы и недопонимание. Скажи лучше, скоро мы прилетим в вашу Цитадель?
– Вовремя спросил. Смотри, вот она.
Посреди реки на плоскогорье возвышался замок, который, казалось, состоит из множества крупных и мелких башенок, увенчанных каменными резными куполами, особенно прелестно смотрящимися на фоне белого снега.
Каждая башня была индивидуальна и в то же время не выбивалась из общего ансамбля. Их стены, словно вылепленные из песчаника и крупной гальки, были покрыты морозными узорами и инеем и напоминали круглые колонны ледяного замка. Под куполом каждую башню опоясывали балконы с резными арками и лепниной.
Казалось, что архитекторы и строители этого великолепия специально соединили в Цитадели разные стили и направления – величие Альгамбры и Софийского собора, красоту и четкость линий немецких замков и кирх и монументальность египетских храмов, таинственность и загадочность каждого из тех мест, где сосредоточены природные силы.
– Ну как?
– Очень величественно. Наша в архитектурном плане попроще будет, зато размерами побольше.
Я лишь показала Родригесу язык, заставив его рассмеяться.
В Цитадели вниманием Калеба и его спутников сразу завладел распорядитель, утащив их селиться, я же направилась в свою комнату. Впечатления от множества последних событий сейчас мелькали у меня в голове, не позволяя сосредоточиться на чем-то одном.
Едва я успела бросить сумку с вещами на пол, как открылась дверь и в комнату влетела Ева, одна из творцов второй степени, входящая в мою команду.
– Признавайся, что у тебя с громилой?
Я удивленно на нее посмотрела.
– С кем?
– О! Не притворяйся. – Ева уселась в кресло и посмотрела на меня горящими от любопытства глазами. – Когда ты с ним познакомилась? Вы же общаетесь друг с другом так, словно с пеленок вместе. У вас что-нибудь было?
Из всех знакомых мне творцов только Ева обладала невероятно живым и деятельным характером, а еще невероятной бесцеремонностью. Не будучи родственницей или подругой, ввалиться в мою комнату и расспрашивать про личную жизнь!
– Когда мы познакомились, ты знаешь, и между нами ничего нет, кроме деловых отношений.
И голоса в голове.
– Просто он наш потенциальный соперник, а ты с ним общаешься, словно вы закадычные друзья и ты во всем ему доверяешь.
Я резко повернулась к гостье.
– Они наши не противники, а союзники, и никак иначе. Если хочешь сохранить свою жизнь, не забывай об этом. Ситуация слишком серьезная.
Другая бы на ее месте обиделась такой горячей отповеди, а Ева только вздохнула и поднялась.
– Да поняла я, поняла! Но ты все равно что-то недоговариваешь.
– Спешу тебя огорчить, творцы первой степени всегда
– Тем интереснее, – подмигнула она мне и вышла.
Я, присев на кровать, задумалась над словами Евы. Она ведь права, предполагая, что мы с Калебом ведем себя странно. Он же должен быть для меня незнакомым человеком, я не должна его знать, доверять, верить!
