Зато пройдя ворота, я весело зашагала по снегу, скрипя сапогами и любуясь деревьями под белыми шапками, большими сугробами и красными ягодами на черных ветвях.
Зайдя на опушку леса, я принялась осматривать деревья в поисках самых лучших наростов. Там, где я родилась и училась, не бывает столько снега и вообще выпадает белой прелести крайне мало, если бывает, а тут — красота.
И главное, никаких драконов. Теперь я уже не на их землях, всех прорвавшихся отловили и жизнь снова начала налаживаться.
Подозрительная тень мелькнула сверху. Я боялась поверить в увиденное. Нам же вчера сказали: дракон в соседней деревне. Кто же здесь такой крупный летает?
Выглянув из-за дерева, я наблюдала, как серый, довольно крупного размера ящер, заложив вираж, плюхнулся в снег и начал подозрительно принюхиваться. Видимо, с людьми у него не заладилось, и сейчас дракон злой и скорее всего голодный.
Что эта недоделанная ящерица высматривает, я увидела примерно через минуту, когда к нам присоединился Реван.
Какой мужик молодец, а? Нормальное оружие дома, нет чтобы сходить, недалеко ведь. Дракон если улетит, все равно ничего не сделать. Но нет, мы с маломощным пульсаром пошли на дракона. Вот где мозги, а?!
Достав арбалет, я старалась продумать план действия. Обычно с этим оружием ходят на чешуйчатых тварей, наконечник стрел разрывной, но я ведь никогда им не пользовалась. Как раз решала, как передать его гоблину, когда началось действие в нашей трагикомедии. Донат неожиданно куда-то пропал, дракон пошел на меня, все время к чему-то принюхиваясь.
Я, отступая, краем глаза заметила подкрадывающегося сзади к ящеру Ревана. Тварь меня заметила и, припав к земле, осторожно двинулась в мою сторону, я же, периодически оглядываясь, — от нее.
И вот дракон, поднимаясь на задние лапы, рычит, собираясь броситься, а я, наведя арбалет и зажмурившись от страха, стреляю. Следом меня накрывает волна крови, окатывая с головы до ног.
Где я была, там и осела прямо в снег, отплевываясь и стараясь удержать свой завтрак в желудке. Рядом крики незнакомых людей, топот ног…
Ко мне подбежал Донат и, подняв из снега, встревоженно спросил:
— Все в порядке?
Оттерев кровь с лица и сплюнув, твердо ответила:
— Больше никаких драконов.
— Как ты… как вы здесь очутились, магистр?
— Я пришла набрать бранников. Никак не ожидала встретить здесь дракона, но хорошо, что додумалась взять арбалет. Жаль, что до этого не додумались вы, Реван, а ведь на первый взгляд неглупый мужик!
Прорычав это, я обошла застывшего гоблина и направилась в сторону деревни, намеренно проигнорировав наблюдающих за мной канцлера со стоящей рядом женщиной и отряд зачистки, которые странно на меня смотрели.
Видимо, впервые видел одаренную, ходящую на дракона с закрытыми глазами. Как говориться, совсем ку-ку. Не храбростью же они моей восхищались?
Я же вся была в теплой крови здоровенного ящера и мечтала только о том, где бы взять тазик с водой. С тех пор как я заключила сделку с канцлером, моя жизнь двигалась куда-то не туда. Я постоянно кого-то спасала или пыталась выжить.
А драконы… Несмотря на то, что я не вхожу в боевой отряд, в моей жизни их больше, чем людей. Совсем не удивлюсь, если проснусь как-нибудь утром, а ящер лежит вместо коврика у постели.
Когда я вошла в деревню, время в ней словно застыло, люди уж точно: так и стояли на своих местах, открыв рот. Я же направлялась прямиком к бабушке Доната, с просьбой, чтобы она закрыла меня где-нибудь в подвале и никого туда не пропускала.
Неужели я многого прошу?!
Пожилая женщина, увидев мой вид, с моей помощью сделала мне ванну и, пока я отмокала, подробно расспросила. Я поведала все честно, ничего не тая и попросила, чтобы сутки меня никто не трогал, вообще никто не заходил. И когда мне кивнули, предложив поесть, я отказалась.
Мысль о еде была непереносима.
А потом, оттерев кожу докрасна и переодевшись, я легла в постель и задремала. Просыпалась, лежала и снова дремала. Когда в очередной раз открыла глаза, рядом с кроватью на корточках сидел Реван и задумчиво поглаживал свою татуировку студента ПТУ. Теперь она вновь светилась, разделяя нас правилами.
Он молчал, ничего не говорила и я, но его пронзительный взгляд трогал за душу и забирал мой покой. Когда мои глаза снова
