спасения. Но я шестым чувством понимала: выход только один — вперед через дракона.
Поставив ладони лодочкой, как и учили раньше, и пропустив через себя свою силу, направила ее на ящера. С рук сорвались огненные струи, которые жгли и превращали в пепел все, до чего добирались на своем пути.
Наше противостояние с драконом длилось недолго, и спустя минут десять, может больше, я прошла сквозь хищника, взирая лишь на груду пепла под моими ногами, который шевелил случайный сквозняк.
Повернувшись к гоблинам, я увидела, как они стоят в полном потрясении, широко раскрыв глаза, а Реван с неверием и, кажется, страхом смотрит на меня.
Рассмотреть я не успела. Видимо, не рассчитала силу, после того как долго не пользовалась даром. Мир перед глазами померк, и я осела на каменный пол.
Мне всегда нравилось смотреть на звезды. Красивые, они, словно пыльца, усыпали небосвод. Когда была маленькой, бабушка рассказывала, что к звездам могли летать корабли. Мне кажется, это неправда. Как к ним попасть? Они же недосягаемы.
Сразу после сражения с драконом нас всех доставили в университет, где меня немедленно поместили в лазарет. Конечно, как только смогла, я оттуда сбежала. И сейчас сидела наверху, на смотровой площадке одной из башен.
За моей спиной послышался скрип, и я встревоженно повернула голову на звук.
— Это мы, магистр, — раздался неуверенный голос Ревана. — Можно к вам присоединиться?
— Конечно, почему бы и нет, — пожала я плечами.
Честно, я не знала, как себя вести с ребятами. То, что они видели… то, что они теперь знают…
Гоблины расселись вокруг меня и настороженно посматривали, и я решилась взглянуть на Доната, чье мнение действительно для меня важно. Теперь он смотрел внимательно, нежно, словно ласкал взглядом, подбадривая.
— Что вы хотели узнать? — спросила, взглянув на остальную группу.
— У нас завтра защита испытания, — нерешительно начал Андер. — Так как… кхм-м… тело дракона не было найдено, нам бы узнать, что написать в отчетах?
Непростой вопрос.
— Ну, раз вы все равно догадываетесь о том, что произошло, я вам расскажу все как есть, а дальше решите сами.
Реван взял меня за руку, как бы говоря, что это не обязательно, но я лишь улыбнулась и слегка пожала ее в ответ.
— Как вы все знаете, я активно развивала свой талант алхимика, и мало кто видел, как я использую дар. После сражения с драконом вы наверняка решили, что я огненный маг, но это не так.
— Но только они владеют огнем на таком уровне, — высказался один из студентов.
— На таком уровне они не владеют. — И процитировала старое стихотворение:
Самое ценное в мире
Такое вот волшебство,
Когда красное вспыхнет пламя
И феникс расправит крыло.
Все недоверчиво на меня посмотрели.
— То есть вы феникс? — как всегда прошел прямым путем Идар.
— Нет. У меня дар феникса. Но таких, как я, просто принято называть фениксами. Если огненные маги укрощают и подчиняют огонь, то я его рождаю и могу им повелевать. Только фениксы могут призвать чистое пламя, и именно поэтому мы так желанны для драконов. Они чувствуют истинный огонь, который влечет их не хуже дурмана, своего рода наркотик.
— Ты намеренно тогда в пещере призвала… — задохнулся Реван.
Это был не вопрос, и гоблин сейчас был очень зол на меня: глаза так и сверкали гневом.
— Нет для дракона ничего важнее потомства, я с самого начала поняла, что любой план его выманить обречен на провал. Только пламя феникса могло затмить его разум. А значит, я должна была снова начать использовать свой дар.
— Но почему?.. — начал Идар, но сосед толкнул его локтем в бок.
— Что?! — возмутился гоблин.
— Прояви тактичность!
Я рассмеялась.
— Вас, конечно же, интересует, почему я скрываю редкий дар? И мой ответ прост: потому и скрываю, так как редкий. Фениксов очень мало, и все обладают своими особенностями. Моя — это именно чистый огонь. Я могу призывать эту стихию в большом
