– Нам срочно нужен мощный менталист. Даже лучший, если у вас есть такой. На одном из важнейших подозреваемых стоит ментальный блок, а информация, которой он владеет, – государственной важности. Дело ведет Игорь Стрелковский, вы ведь помните его?
– Конечно, – серьезно ответил Александр Данилович, – мы многим ему обязаны. Так он снова работает?
– Работает, – согласился тидусс. – Так как, поможете?
– Естественно, как ему можно не помочь, – откликнулся ректор. – Я попрошу профессора Тротта, он не откажет. Сегодня во второй половине дня ждите.
«Прекрасно, – подумал руководитель Управления госбезопасности, – заодно посмотрю на него вживую».
– Благодарю вас, профессор. А вы о чем хотели поговорить?
Свидерский помолчал, и Тандаджи насторожился.
– Господин Тандаджи, ведь нас никто не может услышать? – поинтересовался ректор, и главный по госбезопасности даже с некоторой обидой ответил:
– Конечно нет. Говорите смело.
Майло покрутил головой влево-вправо, шея похрустела, стало легко и хорошо.
– История долгая, – со вздохом признался маг.
– Так я никуда не тороплюсь, Александр Данилыч, – ласково сказал подполковник и чуть поморщился, бросив взгляд на папки с отчетами и прослушкой.
Выслушав ректора, он совсем загрустил. Этого еще не хватало. Он слишком хорошо помнил Смитсена и видел отчеты о том, сколько трупов после себя тот оставил, помимо убийства Ирины-Иоанны. И самое печальное, что мотивы его поведения так и остались непонятными. Чего он хотел? Убить? Зачем?
Теперь нужно работать еще и по этому направлению, вытаскивать из университета Алину Рудлог, а как это сделать? Единственный вариант – прямо рассказать про демонов королеве, чтобы та надавила на младшую сестру. Но в этой семейке царили воистину свободные нравы, никакой милой его сердцу авторитарности, и не было уверенности, что девчонка из упрямства не решит остаться в заведении. Если ее характер хоть чуть похож на материнский… Да и принц-консорт вряд ли одобрит доклад ее величеству, раз он так трясется о спокойствии жены. И идти в обход Байдека не хочется. Придется все-таки поговорить…
– Александр Данилович, – произнес Тандаджи спокойно, – спасибо за историю, хотя, признаться, я бы предпочел услышать ее раньше.
– Я и сам долгое время опирался только на догадки и подозрения, – несколько смущенно ответил Свидерский.
– В следующий раз сообщайте мне и о подозрениях, ладно? – с уважительной настойчивостью в голосе попросил начальник разведуправления, касаясь пальцем фарфоровой собачки с головой на пружинке. Голова затряслась, стало веселее. Маги – народ нервный: пережмешь – могут и перестать сотрудничать, несмотря на давние общие проекты.
– Конечно, – пообещал ректор. – Мы обязательно опознаем и нейтрализуем демонов, и вряд ли они катастрофически сильны, но на это может понадобиться время. Вы будете предпринимать какие-то шаги?
– Я в магическом плане полностью доверяю вам, Александр Данилович, – и это была чистейшая правда, – но вы тоже поймите, это вопрос государственной безопасности…
Майло снова задумался. Надо как-то защитить принцессу, если не удастся прекратить ее посещения университета. Имеющейся охраны может и не хватить. Похитить? Или – тут взгляд Тандаджи упал на папку с делом Тротта – попросить злого учителя как- нибудь еще ее обидеть?
– Господин Тандаджи? – в голосе Свидерского слышалось недоумение.
– Ах да, извините, задумался, как правильнее поступить… – спохватился тидусс. – Надо усилить охрану…
– Думал, – перебил его Свидерский, – не хочу спугнуть. Затаятся, ищи их потом. Надо брать, пока раскрываются… пока не вошли в силу, иначе будет куда хуже, чем в прошлый раз…
У Майло вдруг разболелась голова, и он пообещал себе: вернет всех женщин Рудлог во дворец, сдаст их Байдеку, и пусть тот их воспитывает сам, пасет, хоть колокольчики на шею вешает или к деревьям привязывает. А он пойдет в отпуск. Или сразу на пенсию. Если не помрет раньше от безумного количества сложнейших направлений, которые нужно разрабатывать. И ведь не вычленишь из них важнейшее, вот в чем беда…
И Тандаджи вдруг со всей очевидностью понял, почему семь лет назад Стрелковский начал совершать ошибки.
– Вот что, Александр Данилович, – проговорил он медленно и очень спокойно, – поступим следующим образом. Наше Управление курирует Военно-магическую академию в Лесовине. Я сегодня же поговорю с их ректором и попрошу завтра выслать вам
