– Понравилась?
– Да как сказать, – немного растерялся я. – Голос выше всяких похвал, она ещё фотку прислала…
– И?.. – Станиславичу явно хотелось развить эту тему.
– Говорю же симпатичная! – чуть раздражённо ответил я и сам спросил: – А почему спрашиваете?
Тут уже замялся он сам.
– Эм… м… Да как-то… Интересно просто!
Конечно, интересно бригадиру…
Я вспомнил недавний разговор с Жераром. Сплетник ещё тот оказался, кстати. О не сложившемся романе между Темой и Ленкой среди экипажа ходят просто невероятные слухи! Потом об этом мне протрепался всё тот же Сеня. Кстати полное его имя Симеон Митрофанович Зайкирин. Моложе меня на три года, посредственный пилот, но очень талантливый механик, с электроникой так вообще на короткой ноге. Единственный его настоящий недостаток – это чрезвычайно длинный язык. За свои регулярные и нерегулярные злословия Сеня регулярно получает от бригадира Артёма. Не подумайте, что тумаки (до этого у них доходит редко), но выговоры и порицания вполне обыденная между ними вещь. Тёма вообще редко распускает руки, хотя как говорит та же Рита – определённо метко.
И вот парни, под большим, разумеется, секретом, поведали, что Артемий Станиславович давно и безнадёжно влюблён в Елену. Что-то в районе уже пяти лет. Но та не понимает его чувств или просто не хочет принимать ухаживания от несколько неотёсанного и добродушного на вид медведя-бригадира.
Однако, достаточно пообщавшись с Тёмой, начинаешь понимать, что первое впечатление о нём сильно обманчиво. Хотя и не мне судить об их отношениях, было в них нечто явно завуалированное, нечто неприятное и произошедшее однажды между этими двумя. По крайней мере, только так можно было объяснить факт, из-за которого бригадир серьёзно тормозил при любом упоминании о ней, но при всём сам никогда и ни за что не заговаривал с Леной первым.
– Так что там дальше про ваш отряд? – прервал я затянувшееся молчание.
– Ах… м! Ну да… – отвлёкся он от каких-то своих мыслей: —…Растолкал я Сержа, значит. И вдвоём мы протопали к терминалу связи. Высокое начальство, будь оно не ладно, требовало предоставить подробный отчёт, в связи с полным провалом миссии, и пообещало нагрянуть с проверкой через двенадцать часов. Естественно, для нас это оказалось несколько неожиданно. Отчёт сделали бы и так, после возвращения в родные казармы. А в данных обстоятельствах дай бог отоспаться да слинять с «гостеприимной» планетки, а тут проверка… Ну, сели мы и стали думать – не сразу, конечно, три часа отдохнули, приняли лошадиную дозу транквилизаторов и только потом стали мозговать. Естественно, Сергею стало сразу понятно, что генеральный штаб затеял это не просто так, а вполне с конкретными целями. А точнее, прикрыть собственные задницы! И вполне может статься, полетели б наши с ним офицерские погоны в результате неудачных испытаний дорогостоящего снаряжения… Хех… Не поверишь, но мы нашли выход, да какой!.. Если бы не я бросил данную идею, то сразу бы забраковал её как безумную, лишенную логики, и попросту опасную авантюру. Но Костров ухватился за неё, раскрутил, превратил в настоящий высококачественный спектакль – с такими вещами только на большой сцене выступать с его размахом…
Тут я услышал, как Тёма щёлкнул зажигалкой, прикуривая сигару, и смачно затянулся. Хотя мне безумно хотелось услышать, чем закончится данное повествование, я не торопил бригадира. Скорее всего, он просто собирался с мыслями и при этом затягивал дым в свои необъятные лёгкие и выпускал его двумя мощными струями через нос. Видео не было, мы намеренно не включали изображение. Зачем видеть слегка осунувшееся лицо собеседника?! Но представить, что происходило на другом конце связующего устройства для меня было не трудно, так как всё сопровождалось соответствующими звуковыми эффектами. Вдох и длинный выдох затяжки на другом конце связующего устройства продолжались какое-то время. Наконец, достаточно посмаковав сигару, Артём снова заговорил.
– Ей-богу, до сих пор гадаю, почему наш капитан не подался в большую режиссуру, а просто пошел служить в армию. В общем, как бы там ни было, разбудили мы с ним нескольких ребят посообразительнее, разъяснили суть задания, выдали гравикар с базы и приказали выполнять. Сами же с остатками отряда стали разбирать то, что осталось от снаряжения. Отобрали несколько рабочих моделей поярче, отставили в сторонку. Затем подписали всё остальное некондиционное оборудование, как не подлежащее восстановлению, и отдали указание бойцам очистить броню от лишнего веса электроники и всяческой вредной механики. Часа через четыре всё было готово, личный состав справился на отлично, а там и гравикар вернулся. Итоговый результат превзошёл все наши командирские ожидания – такого даже я в старом кино не видел. И не увижу уже, наверное… Но обо всём по порядку.
К моменту, когда прилетела штабная проверка, у нас всё было готово. Весь отряд числом сорок душ выстроился у расчищенной кромки аэродрома. Думаю, им с высоты птичьего полёта уже слепило глаза – так были начищены и сверкали в лучах местного солнца
