Гм, вроде хвалит… Я победоносно крутанул саблей над головой еще раз. Мол, знай наших. Настоящий клинок, как ни странно, оказался легче бутафорского. И лежал в ладони гораздо удобнее любой из окрашенных деревяшек, которыми мы должны были орудовать на сцене.
– Что ты сумел дожить до своих лет… – ровным тоном продолжил Полупуд. – Или вас вообще за монастырские стены не выпускали? Без охраны?
– Не знаю… – привычно спрятался я за универсальную отмазку. Увы, похоже, не хвалит. И даже совсем наоборот. Просто заходит издалека. Как Изя, когда хотел стрельнуть у Мойши сотню.
– Видимо, Господь и в самом деле длань свою над тобой простирал… – продолжил Полупуд, не слушая ответа. – А теперь, когда даже его безграничное терпение закончилось, Создатель решил переложить этот крест на мои плечи… – казак вторично дернул себя за ус, подумал и размашисто перекрестился. – Что ж, значит, так тому и быть. Кто мы такие, чтобы роптать и волю Его не исполнить? Нравится – не нравится, а придется строгать…
Я счел разумным помолчать. Поговорку «наука не идет без бука» придумали давно, и мне совершенно не хотелось проверить: согласен ли с этим тезисом казак Василий. А тот уже и сам обозначил методику преподавания.
– Всыпать бы, для вразумления, но сегодня бить не буду. Тебе и без того досталось. Еще остатки ума вышибу. А на будущее, новик, не обессудь. Розгами пишут по спине и тому месту, что ниже, а в голове мысль чеканится.
Под хмурым взглядом запорожца сабля вдруг стала гораздо тяжелее, и моя рука сама опустилась.
– Первое… Когда берешься за черен[26], забудь обо всем – смотри только в глаза противника. А если солнце слепит – на его ноги. По взгляду, по движению ступней поймешь всё. Не сразу, конечно, и даже не через месяц, но когда научишься – больше тебя врасплох никто не застанет. К тому же уверенный, твердый взгляд очень часто позволяет выиграть поединок еще до его начала. Это понятно?
– Да. Но… – я неуверенно замолчал.
– Говори, – разрешил наставник.
– Если я все увижу в глазах врага, то и он тоже… в моих.
– Толково кумекаешь… – в голосе Василия промелькнуло одобрение. – Но не спеши поперед батьки в пекло. Придет время, обучишься и этой хитрости… А пока постарайся запомнить самое простое. К примеру, не тискай рукоять без надобности. Ладонь устанет, потеряет чувствительность. Вспотеет. Когда не атакуешь и не парируешь, держи саблю, как пустую ложку. Без усилий, даже небрежно. И только «зачерпнув из казана», сжимай держало в кулаке покрепче. А теперь – вытяни руку перед собой и удерживай прямо, сколько сдюжишь. Чтоб перо не плясало.
Я произвел требуемое движение. Это запросто. Знакомое упражнение. В боксе тренер не раз заставлял работать с двухкилограммовыми гантельками или браслетами-утяжелителями. Тут я за себя спокоен. Пару раундов удержу запросто.
Полупуд тем временем снял с себя саблю вместе с перевязью. Обмотал ремни вокруг ножен и встал так, что я едва не прикасался острием к его груди.
– Попробуй уколоть меня, не сдвигаясь с места.
И это без проблем. Обычные «качели» плечевого пояса. Левое плечо назад, правое…
В лицо дунуло ветром, что-то мелькнуло перед глазами, а моя сабля, словно живая, выскользнула из рук и шмякнулась под ноги.
– Вот так, голубь сизокрылый, у тебя и ложка в кашу булькнула бы. А дальше – ходи голодный или, после того как вся ватага отобедает, казан вылизывай… – хмыкнул Василий. – Ну, чего сопишь, как гнида на кожух? Сабля сама в руку не прыгнет. Поклонись, подними и продолжим…
Казак подождал, пока я стану в стойку, и продолжил:
– Так же ловко, как ты орудуешь ложкой, когда тащишь из полумиска понравившийся вареник, так казаку должно и саблей владеть. Еще только подумал, а она уже сама все сделала. Давай, дотронься до кончика моего носа.
Теперь я все сделал по науке. Собрался, примерился… И рукоять крепче сжал, и плечами качнул… только в последний момент дернул рукой в сторону. Вроде никогда прежде на глазомер не жаловался, а тут почудилось, что лицо запорожца само двинулось мне навстречу. Став или больше, или гораздо ближе, – и я испугался, придержал руку.
В общем, по носу Василия не задел, зато оцарапал казаку щеку.
– Кривым меня сделать хочешь? – проворчал тот совсем не сердито. – Ничего, ничего, Петро. Не тушуйся. Сперва так с каждым бывает. Это ангел нас под руку толкает. Чтобы люди одуматься успели и зря кровь не проливали. Но человек тварь упрямая,
