чайная церемония и разбавление кипятком вчерашней заварки.
Поверьте на слово – это целая наука! Я бы даже сказал – философия… Для трубки необходимо не только желание подымить, но и все остальные части удачного рандеву – место, время и настроение. Она требует от курильщика внимания и уважения. Почти как девушка… Ибо так же обидчива. Одинаково способная и удовольствие доставить, и превратить близость в сплошную нервотрепку.
Причем это только в части ритуала… А уж о том, как правильно подобрать трубку, какую выбрать курительную смесь, вообще написаны целые научные трактаты. Но все равно, пока сам не распробуешь – до конца не поймешь.
Честное слово, с невестой и то мороки меньше. Не зря же в одной старинной песне какой-то казацкий полковник или целый гетман сменял жену на табак и трубку. А народ напрасно говорить не станет.
Конечно же, я не сразу стал таким умным. Но потихоньку освоился и втянулся. Да так, что сам не заметил, когда вместо демонстративной показухи впервые получил от курения настоящее удовольствие.
Скорее всего, в тот день, когда консультант, приглашенный Владленой Александровной из драматического театра (я так и не понял, кем он там трудился), одолжил мне, как он выразился, подлинную казацкую люльку, взятую на время из реквизита театра. Да не какого-нибудь голоштанного сечевика-нетяги, а самого Ивана Сирка! Легендарного атамана Коша Запорожского…
Насчет подлинности я бы усомнился. И дело не в том, что уж слишком хорошо трубка сохранилась за прошедшие полтысячи лет. Если рассматривать ее не как материал, из которого сделана, а вещь в целом – то почему бы и нет?.. От того, что чубук или мундштук по мере износа меняли – не делает трубку другой, а всего лишь продолжает ее историю.
Сомнения вызывала привязка к конкретному казацкому атаману. Театральная трубка была пенковой, а прославленный куренной курил люльку из корня груши. Ну, или какой-то иной древесины. Если, конечно, верить картине Репина. Той самой, где запорожцы письмо пишут… Поскольку других свидетельств, что именно курил… и курил ли Иван Сирко вообще – не нашлось.
Впрочем, это к делу не относится, зато буквально со следующей ночи меня начали посещать те самые предрассветные сновидения, от которых я просыпался в холодном поту и с бешено колотящимся в груди сердцем.
Казалось бы, чего проще – брось курить или смени трубку – и всё закончится… Но как заядлый наркоман, прекрасно осознающий смертельную пагубность привычки, все равно ищет очередную дозу, – я снова набивал табаком чашку, вырезанную в виде куриной лапы, удерживающей яйцо, и раскуривал «раритетную» трубку. Догадываясь и предчувствуя, что столь странная история не может закончиться просто так. Но мне, до зуда в… спине, хотелось узнать ее продолжение.
Трубка была набита с вечера, так что оставалось только поднести спичку. От горького дыма запершило в горле, голова закружилась, мир затанцевал, и я рухнул ничком… в траву. Успев удивиться: откуда взялся дерн на балконе шестого этажа? А очнулся уже здесь… Где-то в степи…
К счастью, легкий ветерок под утро изменил направление и задул от переправы, благодаря чему я смог раскурить трубку как следует, не опасаясь, что запах табака донесется до татар. Пара торопливых и жадных затяжек чуток успокоили нервы и вернули возможность рассуждать. Если не хладнокровно, то хотя бы здраво. И принимать такие же решения.
Перво-наперво я вырыл в берегу яму и напихал в нее столько сухой травы, сколько смог наскрести вокруг, не теряя лишнего времени. Потом вывершил получившуюся кучу сена самым тонким хворостом, который удалось собрать под кустами… Придавил несколькими ветками потолще. Приготовил еще с десяток, чтобы были под рукой, и, понимая, что дольше тянуть нельзя, попытался разжечь костер.
Трава оказалась достаточно сухой или просто повезло, но уголек прижегся сразу. Пары секунд не прошло, как травинки рядом с ним почернели, задымились, а там и огонек заплясал. В мгновение ока он сожрал половину сена, проваливаясь внутрь кучки, но не пропал – перепрыгнул на ветки… Закряхтел довольно, набирая силы. А там и сучья в ход пошли…
Подложив побольше дровишек, я наконец-то разогнулся и встал прямо над ямой. Не зря первобытные люди огонь если не божеством, то божественным даром считали. Ух, здорово! Настолько хорошо, что ни о чем больше думать не хочется. Так бы и плыл в потоке теплого воздуха, возносясь все выше и выше. Прямо к облакам…
От ощущения полета голова слегка закружилась… и заворчал живот, возвращая меня с небес на землю. Сволочь ненасытная. Не мог пару часиков подождать? Я же никогда в такую рань не завтракаю.
Блин! Напрасно я о завтраке вспомнил. Большая кружка горячего кофе и поджаренные тосты с сыром и колбасой тут же возникли перед глазами. Даже слегка подгорелым запахло.
– Ой!
Горел-то, оказывается, я. Разгулявшееся пламя ухитрилось лизнуть лодыжку. Не всерьез, только волосы «сбрило».
