портрету судить о характере сложно. Но, по крайней мере, он был достаточно симпатичным мужчиной: темноволосый, темноглазый, с правильными строгими чертами узкого лица, твердым подбородком и упрямо сжатыми тонкими губами. В общем, судя по лицу, характер у него сильный, но вот насколько?
Слухи о волчьем князе бродили противоречивые, и толком составить портрет не получалось. Единственным достоверным фактом являлся его возраст: в этом году ему должно было исполниться пятьдесят восемь. То есть мужчина в самом расцвете сил и возможностей. В остальном же… с равной вероятностью он мог оказаться холодным расчетливым циником, рассудительным и терпимым мудрецом и безжалостным, ортодоксально настроенным самодуром. Вот на чем все слухи сходились, так это на его уме и дальновидности.
Лезть Леде в душу мы избегали: успокоить ее было нечем, так зачем тревожить лишний раз? Оставалось отвлекать девушку от мрачных мыслей какими-нибудь байками, но эта обязанность ложилась на вихрей, по очереди правящих каретой.
Рыжик, увы, на поверку оказался гораздо крепче, чем это виделось на первый взгляд, и на вопросы о собственном князе упрямо отговаривался односложными репликами, менял тему разговора или уходил от ответа с помощью поцелуя, по обстоятельствам. Но, по крайней мере, одну положительную характеристику будущего мужа Лебедяны я из всего этого вынесла: Трай относился к нему с уважением и молчал явно не из опасения, а просто потому, что не желал перемывать тому кости и лезть не в свое дело. Но говорить об этом княжне я предусмотрительно не стала. Уважение воина характеризует князя как разумного командира, но каков он в личной жизни — большой вопрос.
Плохой погоды богам показалось мало. Мы как раз собирали лагерь, когда на вытоптанную поляну из подлеска выступил вострех.
Лесной кот — красивый зверь. Крупный, с плотным серо-бурым мехом, покрытым темными разводами и брызгами, пышным хвостом, мощными лапами, широким чутким носом, желто-зелеными глазами и большими заостренными ушами, увенчанными кисточками и выглядящими довольно потешно. Вострех умеет как подкрадываться к добыче по земле, так и нападать сверху, с дерева, и различить осторожного хищника в листве может только очень опытный глаз.
Вообще, встреча со зверем-покровителем, «старшим братом», считается добрым знаком. Вот только здоровый зверь никогда не выйдет столь открыто к такому большому и шумному скоплению людей, да еще на расстоянии нескольких прыжков от дороги.
Вострех неподвижно застыл на расстоянии трех прыжков, кажется, его удерживали на месте чары одной из ведьм. Не отрывая взгляда от хищника, я схватила за предплечье восхищенно охнувшую Леду. В отличие от нее, все остальные настороженно подобрались и замерли.
— Нирь, он… — почти не разжимая губ, шепнула стоявшая по другую сторону от меня Злата.
— Вижу, — так же тихо ответила я. С оскаленных клыков зверя капали клочья пены, пустой стеклянный взгляд вперился в пространство, в горле клокотал рык, а движения были судорожными и неестественными. В общем, сложно не заметить столь явные признаки болезни. — Леся, Веля, — скомандовала тихо тем, кто находился ближе всего к востреху. Девочки в мою сторону даже не глянули; я только отметила, как ведьма сжала кулаки, а птичница, закусив губу, медленно кивнула. В следующее мгновение так и не прыгнувший лесной кот дернулся, заваливаясь на бок: метательный нож Вешнелеи вошел в глазницу почти целиком. Агония была короткой. За это время никто не пошевелился и не издал ни звука, если не считать нервно всхлипнувшей княжны.
— Ниря, но… — первой нарушила тишину она же, а остальные почти синхронно сотворили охранные знамения, даже волки нахмурились и подобрались.
— Он бешеный, Леда, — ответила я, разворачивая ее за плечи и уводя к карете.
Короткая встреча смахнула с отряда жизнерадостную расслабленность, как аккуратная хозяйка пыль со стола. Мы не особенно суеверные существа, но тут проняло всех. Мертвый вострех — это очень плохо, а уж появление бешеного старшего брата… Сложно вот так с ходу вспомнить более тревожное предзнаменование. Зверь совершенно необязательно грозил смертью всем свидетелям, начиная с собственных убийц, но явно сулил неприятности. Боги как бы намекали, что легкой жизни ждать не стоит.
Настроение шутить закончилось, у меня еще и сон отбило. Так что дальше двигались мрачно и нервно; даже лошади, чуя общее настроение, как будто прибавили хода. После обеденного перекуса еще и дождь окончательно собрался с силами и занавесил лес и дорогу серым маревом. Длинная куртка, больше похожая на короткое платье, покрывала голенища сапог, позволяя сохранить сухой не только верхнюю часть тела, но и ноги, но все равно было противно. Под лошадиными копытами быстро начало хлюпать: дорога хоть и мощеная, но не идеально ровная, и луж на ней попадалось предостаточно. Встречные повозки и всадники казались угрюмыми блудными духами — настолько медленно и печально они проявлялись на фоне плотной взвеси дождя. Мокрые лошади недовольно всхрапывали, тряся мордами.
А потом, придержав поводья, со мной поравнялась Гневияра, и по ее хмурому лицу я поняла, что это еще не все плохие
