наружу прямо через огонь. Одна из них по пути ухватила с собой приготовленный Спецом муляж. Снаружи раздался взрыв и еще один душераздирающий вопль, потом все стихло.
– Пригодилась задумка! – довольно произнес Спец, демонстрируя намотанную на палец леску. – Только разгрузку жалко. Где я такую еще найду? Под себя делал.
– Это был Морро, – грустно произнес Гном. – Это он был. Друг. Я узнал его. А я еще надеялся…
– И, по-моему, Каа, – вмешался Крот. – Похоже на него. Голова так же болталась… Ну тот, который разгрузку твою забрал.
– Кто бы то ни был, это уже не он. – Спец взял большую охапку дров. – Гном, прикрой. Малыш, за верхом последи.
– Не бойся, – спокойно сказал Рахман. – Они уже отошли.
– А ты откуда знаешь?
– Чую, ты одного достал, они отошли. Недалеко, но отошли. И ненадолго. Думаю, минут на сорок. Сейчас своего сожрут и вернутся.
– Вернутся – встретим.
– Надо потолок закрыть.
– Как?
– Не знаю. Я туда не долезу.
– А если мне на плечи встанешь?
– Тогда почти все закрою.
– Хорошо. Вы, похоже, чистые. Иначе зачем тебе про потолок предупреждать было. Я бы проворонил. Я вас развяжу, но приглядывать буду.
Спец вместе с Гномом быстро освободили пленников.
– Я тебе все равно не доверяю, – сказал Спец Рахману. – Всегда на мушке держать буду. Учти и приступай.
– Мне нужна веревка, можно тонкую, и жидкость горючая. Веревку надо пропитать, закрепить на потолке и поджечь. Надо, чтобы рисунок сохранился. Для этого можно использовать смолу с деревьев, опилки и сухой спирт. Надо все это как-то размешать, чтобы получилась клейкая и горючая субстанция, чтобы к потолку прилипла. Можно масло туда добавить, если есть. Жир.
– Это можно из консервов наковырять, – подключился Крот.
– А еще порох из патронов добавить, – внес рацпредложение Макс.
– Хорошая идея. Теперь надо подумать, как все это смешать.
– Ты с пластидом работать умеешь? – неожиданно спросил Спец.
– Нет. Что это?
– Взрывчатка.
– Нет, не пойдет. Мне выжечь надо, а не взорвать.
– Дурень, она без детонатора не взрывается, а горит хорошо. И мажется, как пластилин. Намазал, поджег – вот тебе и рисунок. У меня осталось немного, могу дать.
– Отлично, тогда, может, и успеем. Давай свою взрывчатку.
Он обернулся к своим товарищам и сказал:
– Крот, Макс, мне нужна смола. На ее основе надо сделать эту горючую субстанцию, только быстро. Бригадир, возьми Малыша и заделайте дырку, через которую мы влезли. Только чтобы воздух проходил. Они могут там полезть. Надо, чтобы мы это услышали. Гном, отдай мне мой нож! Это принципиально. Я без него не могу работать.
Гном посмотрел на командира, тот кивнул, и Гном вернул нож Рахману, который принял оружие с благоговением. Поднес клинок ко лбу, к груди, к глазам, потом поцеловал и только после этого убрал в специальный карман на брюках.
– Давай показывай, как с твоей взрывчаткой работать.
Следующие несколько десятков минут прошли в напряженной работе. Крот с Максом сотворили нечто вязкое и горючее, расплели веревку на тонкие нити и обработали своим составом. Получилось немного, но Рахман сказал, что должно хватить. Бригадир, отправившийся вместе с Малышом замуровывать проход, соорудили целую систему ловушек для непрошеных гостей. Спец раскатал пластид на тонкие колбаски, которыми Рахман разукрашивал потолок, стоя на могучих плечах Гнома. Используя веревки и пластид, Рахман начертал на потолке три больших знака, один из которых был похож на беременную рогатую лошадь, второй состоял из нескольких прерывистых палочек, закрытых сверху и снизу треугольниками, а третий был разновидностью свастики, только немного более сложной.
Закончив, Рахман потребовал факел и поджег свои рисунки, выкрикивая резкие непонятные слова. Сотворенные им знаки
