телом, чтобы не дать Живе утечь целиком. Это сложно, и я не смогу контролировать ситуацию. К тому же, Анатольевич, твое тело для этого плохо пригодно.
– Почему это?
– Рисунок, что я выжег, видишь. Я не смогу управлять тобой. Сейчас мне это не по силам.
– А мной? – поинтересовался Спец.
– Тобой могу. Только это опасно очень. Да и сложно.
– Не так уж это и сложно, – перебил демон. – Ваши тела примитивны. Я помогу, – он пристально посмотрел в глаза Спецу, – и подготовлю эту оболочку. Даже зашью прорехи и подправлю кое-чего. Только я попрошу взамен об одной услуге.
– Я не понял, почему не меня? – возмутился Бригадир.
– Что за услуга? – насторожился Рахман.
– Браслет. – Рыцарь Нави высоко поднял голову. – Ты уничтожишь Браслет здесь. Ты растворишь его вместе с печатью. Сила, скрытая в нем, позволит мне помочь тебе исполнить задуманное, и даже облегчит путь Стража, ибо она разольется и в нем и отпугнет многих охотников.
– А что это даст тебе?
– Мне это даст прощение. Но не это главное. Ты не ведаешь, что это за артефакт, кто его делал и для чего. Для тебя это функция, возможность. Для меня это – история Корня.
Демон нехотя повернулся и проскрипел, тяжело двигая жерновами челюстей. Казалось, что каждое слово дается ему с трудом, ему приходится как бы выталкивать звуки наружу, пропихивать их через глухие фильтры, и только острая необходимость заставляет его говорить.
– Этот Браслет изготовили не люди и не для людей. Люди могут им пользоваться, но в очень ограниченном диапазоне. Вам не узреть, не понять его мощи и предназначения, у вас просто нет этих органов, понятий. Он был произведен как орудие Нави для борьбы с другой Навью. Беда в том, что для моего Корня эта вещица носит слишком личностный характер. Для вас это удобный артефакт, для меня – Боль, История и Проклятие. Если я принесу доказательства, что Браслет уничтожен, меня могут и простить. Ну а мое прощение стоит этой маленькой услуги.
– Звучит заманчиво, но я не верю тебе, Уракобарм, будь ты хоть трижды корня Абигора. – Рахман зажег несколько факелов и закрепил их на стенах пещеры. – Ничто не помешает тебе напасть на нас в момент перехода. Слишком большой риск.
– Ты забываешь про клятву на крови – если будет договор, то я не смогу его нарушить. К тому же орнамент на ваших телах – защита от моих чар. Кто-кто, а ты должен знать, что мы не нарушаем Правил.
Рахман задумался. Между бровями пролегла глубокая морщина. Он повертел в руке Кинжал, сделал быстрый надрез и пустил по черному лезвию струйку крови, что-то сосредоточенно шепча. Вскоре он оторвался от лезвия и, повернувшись к демону, произнес:
– Согласен. Стоит попробовать. Только ты заключишь договор с Бригадиром. На крови. И прямо сейчас. Я подскажу текст. Он будет Поверенным. Он сможет.
– Как скажешь. Я готов. Реки.
– Эй, подождите! Это что же получается, без меня меня женили? Так не пойдет! Почему все-таки он? – не унимался Бригадир. – Давайте хоть жребий бросим!
– Не мельтеши, – устало вздохнул Спец, – и так все ясно. Не годен ты для пограничной службы. Только таможня.
– Спец прав. – Рахман подошел к товарищу и положил руку ему на плечо. – У тебя другая миссия. Если хочешь вернуть Паука, тебе придется стать Поверенным. Не сердись. Вы оба можете быть Стражами, но Поверенным – только ты. Дело в рисунке. Он не позволит перехватить контроль над твоим телом. Никто не сможет вынудить тебя изменить условия договора.
– Должен сообщить еще одну маленькую деталь. – Близнец переместился вдоль дымовой стены как можно ближе к Бригадиру. – Навья сила, заключенная в Браслете, частично попадет и на тебя и сделает ваши со Стражем души побратимами.
– Ну и что? Что это даст?
– Полуразумные… сколько знаний утеряно! У вас в этом мире все такие тупые? – Видно было, что слова людей начинали утомлять порождение Нави, но своя сокровенная цель побуждала продолжать: – У каждого человека своя душа, индивидуальная, и путь свой, и судьба. Теперь все это будет одно на двоих! Даже если другой перейдет в мир Нави, вы будете ткать полотно судьбы только вместе. Если один ошибется, оба отвечать будете.
– Вот, блин, попал, – проворчал Спец. – Теперь себе на шею такой барабан вешать. В нем сострадания ни на грош! Ты видел, как он меня в гору пихал? Я его «надо идти» и под землей помнить буду. Хотя не скрою, ходить с ним в одной связке за честь.
