Иоахим шел медленно – осенял собравшихся людей крестным знамением, касался тянущихся со всех сторон рук: широких мосластых ладоней ремесленников и пришедших на проповедь пахарей из близких деревень; мозолистых, с въевшейся угольной пылью, в синеватых пятнах от ожогов пальцев кузнецов; пухлых и чистых дланей купцов. Следом за ним шли священники, приотстав еще на шаг, ступал Кристиан. Замыкал процессию Микаэль – даже сейчас телохранитель старался держаться рядом.
– Святой отец, благословите! – Молодая женщина протянула ребенка вряд ли старше полугода.
Щекастый голубоглазый малыш беззубо улыбнулся, засучил ножками и потянулся вперед, явно желая вцепиться в короткую бороду инквизитора.
Отец Иоахим шагнул навстречу дитю – но толпа волновалась, бурлила, и его правая рука нечаянно коснулась плеча женщины, стоявшей рядом с молодой матерью. Та вдруг рухнула как подкошенная, и люди отшатнулись в стороны. Чепец слетел с головы, темные, тронутые ранней сединой волосы растрепались. Глаза закатились, в уголках рта вскипела слюна, и даже сквозь возгласы горожан было слышно, как хрустят зубы в сжимаемых сверх установленного природой предела челюстях. Ребенок, только что радостно гуливший, залился плачем, и где-то в толпе откликнулись другие дети.
– Ведьма! – выдохнул отец Иоахим. – Ведьма!
– Ведьма! – взвыла толпа.
У Кристиана захолонуло сердце. Он только слышал о
– Кристиан! – От крика отца Иоахима послушник встрепенулся. – Помоги Микаэлю связать ее!
– Держи за плечи, – пробормотал телохранитель, ухвативший женщину за лодыжки. – Припадок кончится, и свяжем, а сейчас толку нет – видишь как бьется.
Кристиан только кивнул, стараясь не глядеть на зловонную лужицу, растекающуюся из-под ведьмы по булыжной мостовой. Наконец, судороги стали ослабевать, Микаэль накинул на припадочную веревку и ловко связал ее, словно рождественского гуся. Та лишь прерывисто дышала, но в сознание еще не пришла – может быть, заснула, а может быть, ее фантастикум[39] сейчас мчится в леса или скользит по городу невидимой тенью. Дюжий воин вскинул связанную на плечо:
– Куда?
– У нас в подвале… то есть не у нас, а в подвале ратуши есть камеры для нарушителей, – быстро проговорил настоятель. – Наверное, пока стоило бы ее туда… определить.
– Решетки там крепкие? – не спуская взгляда с пленницы, спросил отец Иоахим.
– Быка удержат, – коротко ответил Локк.
Кто-то из горожан уже засыпал лужицу на мостовой свежими опилками.
– Тогда ведьму в застенок, и пусть навесят замок покрепче.
– Исполним, – кивнул Локк. – А потом уж решим, что дальше делать…
– Что тут решать, – процедил отец Иоахим. – Устроим процесс!
Ноздри его хищно раздувались, и сейчас он ничем не напоминал того благообразного священника, что совсем недавно смиренно улыбался пастве. Но, хотя на лице святого отца лежала печать праведной ярости, Иоахим чувствовал, как его заполняет пьянящий восторг. Ведьма! Здесь, в городе, двести лет назад оставленном инквизиторами! Сколь ни велико было его отвращение (а именно такое чувство должно охватывать каждого ревностного католика при виде служительницы темных сил), но сейчас он радовался, как ребенок: какой прекрасный повод для проповеди ниспослан ему Небесами! Много часов он гадал, как обратиться к пастве, но истинно сказано: положись на Отца Небесного, и Он тебя не оставит.
Иоахим возвел очи горе – крест на соборе сиял золотом, окруженный ослепительным ореолом. Наверное, это виделось лишь ему одному, ибо никто из горожан не смотрел на шпиль храма, но сейчас инквизитору было достаточно и этого. Еще одно доброе предзнаменование! Воистину, горние силы на их стороне! Минутой позже инквизитор уже был на помосте и простер руки к волнующемуся коричнево-зелено-серому людскому морю. Чуть наособицу от простолюдинов в одеждах из домотканого крапивного, льняного и конопляного полотна стояли плотными группками люди в платье хорошего сукна и парчи – ратманы с женами, цеховые старшины, купцы с отпрысками… Сейчас инквизитор не видел между ними различий. Пусть одни одеты в холстину, а другие носят парчу, пусть пальцы одних унизаны перстнями, а руки других украшают лишь мозоли – все они должны быть спасены!
– Возлюбленные братья и сестры мои во Христе! Воистину в тяжкий час воля Создателя привела меня в ваш город! Порождение
